Фотография

Кизил-Коба (Красная пещера).

<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 11 ноя 2009, 23:07

Кизил-Коба (Красная пещера).

Широко известная в научном мире и среди туристов Красная пещера, или Кизил-Коба (в переводе с крымскотатарского Красная пещера), располагается в основании Долгоруковской яйлы Главной гряды Крымских гор,
на противоположной от Чатыр-Дага стороне Ангарско-Салгирской долины, в 3,5 км от с.Перевального. Урочище и пещера Кизил-Коба (Красная) - памятник природы государственного значения. К пещере ведет циркообразно врезанное в толщу верхнеюрских известняков ущелье. Оно создано водами небольшой горной речки Кизилкобинки, которые, вынося из недр Долгоруковского массива растворенную известь, отлагали ее в виде известняковых туфов. Постепенно неподалеку от входа в пещеру сформировалась обширная туфовая площадка, высокий уступ которой, словно плотина, перегораживает ущелье.Объем туфов достигает здесь 400 000 куб.м! Воды реки, устремляясь вниз, образуют на обрывистом склоне площадки водопад-каскад высотой более 50 м.
Изображение
От других пещер Крыма и Украины, заложенных в известняках, отличается большой протяженностью (более 30 км. - самая длинная на Украине в известняках), многоэтажным строением и бурной подземной рекой, протекающей по первому этажу.
Красная пещера включаете в себя пещеру Голубиную и пещеру-источник Грифон. Совсем недавно к ней был присоединён источник номер 20, в результате раскопок которого и прохождения нескольких сифонов (затопленных до потолка водой участков). Это разветвленная, многоуровневая система, состоящая из протяженных галерей, вертикальных колодцев и обводненных зон. Фрагментарно прослеживаются участки, содержащие до 6 этажей.
Имеются перспективы соединения Красной с другими пещерами Долгоруковской яйлы. Протяженность отдельных залов составляет 70—80 м, высота до 145 м. (Зал Голубой капели).
Изображение
Пещера состоит из главной обводненной галереи, принимающей ряд боковых притоков, не все из которых пока ещё исследованы. Подземная река образует озера глубиной до 4 метров и ряд сифонов, из которых выделяют 6 основных.
Температура воды 9,3—10,4 С. Средняя температура воздуха нижних этажей 8,1—9,6 С, верхних 10,9—11,8 С.
Изображение
По дну пещеры протекает подземная река Су-Учхан, разделенная шестью карстовыми сифонами. Пещера украшена сталактитами, сталагмитами, бахромой, драпировкой, кораллитами. В ванночках, с кристально чистой водой, встречается пещерный жемчуг.

В ближней части пещеры обнаружено святилище земледельческого культа, датированное VII—VI вв. до н. э. (Кизилкобинская культура).

Изображение
В Красной пещере обитает 6 видов летучих мышей, а также пещерные виды бокоплавов, жуков, пауков и губоногих многоножек. Некоторые виды эндемичны.

В 1824 году Красную пещеру посетил А.С. Грибоедов.
Первые научные открытия в Красной пещере были сделаны в 1914 г. симферопольским краеведом, знатоком крымских древностей С.И. Забниным. Он произвёл раскопки на небольшой площадке перед входом в Нижнюю пещеру. В верхнем слое грунта были обнаружены остатки очагов и различных бытовых предметов III—V веков н.э.—керамические пряслица, обломки глиняных сосудов. Здесь же был найден хорошо отполированный молоток из диорита с круглым отверстием для рукоятки.

В 1921 г. археологи Н.Л. Эрнст и Г.А. Бонч-Осмоловский вторично обследовали пещеру и урочище. Было обнаружено большое количество керамического материала VII—VI веков до н.э., бронзовые наконечники стрел, кольца браслеты, бусы. Один из найденных сосудов был богато украшен узорами солнечного диска с расходящимися лучами, зигзагообразными линиями (молния) и точками (капли дождя).

В те же годы на туфовой поляне перед пещерами было раскопано жилище человека, населявшего ущелье около 2500 лет назад. Это была небольшая вырубленная в туфе полуземлянка с низкой лежанкой и нишами по бокам, позже нашли следы ещё двух землянок. В результате раскопок стало ясно, что на поляне находилось небольшое поселение не известной до этого культуры, которая по названию пещеры и ущелья получила название Кизил-Кобинской. А пещера служила, как родовое святилище. Где происходили жертвоприношения домашних и диких животных. Кости жертвенных животных, керамика, кремневые орудия. Были найдены не только в первом зале пещеры, но и на третьем, четвёртом и пятом этажах. В III—IV веках н.э. в пещере хранили вино, а на поляне находилась скифская усадьба.

Систематический характер исследования пещеры приобрели только с появлением в 50х годах в СССР первых спелеосекций. Составлялись подробные топосъемки, проводились опыты с окрашиванием воды, позволившие понять гидрогеологическое строение массива. В 1957 году спелеологу и карстоведу В.Н. Дублянскому удалось на задержке пронырнуть первый сифон Красной пещеры (в одних плавках, с ненадежным фонариком, в воде температурой +11 градусов), за которым обнаружились грандиозные подземные галереи. С тех пор протяженность пещеры уверенно увеличивалась. Было пройдено еще 5 сифонов – часть из них удалось обойти по верхним этажам, часть открывалась в засушливый период, при низкой воде.
К сожалению, не обходилось без жертв. В первом сифоне пещеры, который обычно проходится на задержке, в разное время погибли два человека. Несколько команд оказались застигнуты в пещере паводком, и были вынуждены сутками пережидать высокую воду, сидя под землей.
В начале 70х годов спелеологами из Севастополя был обнаружен проход из пятого обвального зала, ведущих сквозь крупноглыбовый завал к Шестому сифону. В этом же году сифон был пройден (в качестве дыхательных аппаратов использовали изолирующие противогазы). За сифоном (14 метров, глубина -2 метра) русло реки довольно скоро перегораживал все тот же крупноглыбовый завал. К сожалению, кроме самих первопроходцев, сифон никто не видел, и из-за неудачно отрисованной топосъемки проход к нему оказался потерян почти на 30 лет. Лишь в 2001 году благодаря усилиям Алексея Шелепина и Геннадия Самохина Шестой сифон был обнаружен повторно. В этом же году Гена вернулся к нему с аквалангом, однако продолжения пещеры за сифоном найдено не было. Осенью 2007 году была предпринята еще одна попытка - за сифон ушли Геннадий Самохин и Любовь Гомарева. Завал за 6 лет никуда не делся. Была сделана подробная топосьемка, и в эту же экспедицию команда под руководством Алексея Шелепина сумела обойти сифон верхними этажами и вывалиться на реку двадцатью метрами дальше.


Одновременно проводились исследования других пещер на Долгоруковском плато, составляющих с Красной единую гидросистему. Так, во второй половине 90х годов командой под руководством Жени Снеткова были соединены пещеры Красная и Голубиная. До сих пор продолжаются работы в пещерах Мар-Хосар и Провал.
С начала 2000 годов практически все исследования гидросистемы Красной проходят в рамках общественного проекта «Кизил-Коба» под эгидой Украинской спелеологической ассоциации (УСА) и Русского географического общества (РГО). Крупные экспедиции проводятся ежегодно при поддержке предприятия "Кизил-Коба" с участием спелеологов Украины и России. Этот год не был исключением и порадовал новыми открытиями. Протяжённость пещеры постоянно растёт.
Изображение

С 1989 г. в пещере действует оборудованный экскурсионный маршрут протяженностью 500 м. За отдельную плату организуются экстрим-экскурсии за сифон с инструктором и выдачей спелеоснаряжения (комбинезон, свет, гидрокостюм), где собственно говоря и находятся самые красивые места пещеры.


Официальный сайт:
http://www.krasnaya.poluostrov.net/
Последний раз редактировалось Перетятко Олег 12 дек 2009, 12:50, всего редактировалось 1 раз.
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 23 ноя 2009, 23:08

УКРАИНСКАЯ СПЕЛЕОЛОГИЧЕСКАЯ АССОЦИАЦИЯ СОВМЕСТНО С РУССКИМ
ГЕОГРАФИЧЕСКИМ ОБЩЕСТВОМ, ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ПРЕДПРИЯТИЯ "КИЗИЛ-КОБА" С 31
ОКТЯБРЯ ПО 9 НОЯБРЯ 2009 Г. ПРОВЕЛИ ОЧЕРЕДНУЮ ЭКСПЕДИЦИЮ В РАМКАХ ПРОЕКТА "КИЗИЛ-КОБА" ПО ИССЛЕДОВАНИЮ ПЕЩЕРЫ КРАСНОЙ (ДОЛГОРУКОВСКИЙ МАССИВ, КРЫМ)


В экспедиции приняло участие 80 человек.
Украина (Симферополь, Киев, Полтава, Ивано-Франковск, Саки, Харьков, Севастополь, Евпатория) - 51 человек;
Россия (Москва, Уфа, Петербург, Тверь, Калуга) – 20 человек;
Молдова (Кишинев) – 9 человек.
В ходе экспедиции решалось несколько задач.

ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА – исследование новых участков пещерной системы.
Результаты деятельности спелеогрупп:

1. Прохождение четырех сифонов в «Двадцатом источнике» и траверс «Двадцатый источник»-«Университетская ветка» Красной пещеры. В результате пещера Красная увеличилась на 370 метров и у Краснопещерной системы появился еще один вход. Проходили сифоны и делали топосъемку Наседкин В. (Киев) и Самохин Г. (Симферополь).

2. Исследование истоков пещеры Голубиная. За сифоном (50/-7) отснято около 300 метров новых ходов. Пещера продолжается. Спелеологи прекратили изучение по лимиту времени. Руководители работ Панин В. (Симферополь) и Балакирев В. (Киев).
3. Преодоление узости в обход сифона в центральной ветке притока «Клоака». Сифон (5/-1,5) пройден Гоморевой Л. (Москва) в предыдущей экспедиции и найдено направление обхода сифона. За сифоном пройдено несколько сот метров сухих галерей. В данной экспедиции команда спелеологов под руководством Шелепина А. (Москва) проводила инженерные работы по расширению узости в обход сифона. До выхода в новую часть осталось одна смены работы :)
4. Пройден сифон (30/-5) в правой (орографически) ветке притока «Клоака». Сухое продолжение не исследовалось. Подводник Самохин Г. (Симферополь).
5. Очищен от глины и пройден небольшой, неизвестный ранее приток в «Клоаке». Копатели Дмитриева А. (Симферополь) и Сердюк В. (Полтава).
6. Пройден новый приток в «Клоаке» и совершено в нем восхождение на фрагменты второго этажа. На очереди остался один из крупных восходящих колодцев в этой ветке. Восхождение совершал Арбузов В. (Симферополь).

ВТОРОЕ НАПРАВЛЕНИЕ – создание полноценных условий для фото и видеосъемки.

В рамках данной задачи проведен ряд мероприятий (за сифоном установлен переносной генератор 220 в. и несколько софитов) по организации качественного освещения. Координаторами видеосъемок выступили молдавские спелеологи. Руководитель Телешман И., Папакондря И. (Кишинев). Координатор фотосессий – Минников О. (Сант-Петербург).

РАБОТЫ ПО ТОПОСЪЕМКЕ ПЕЩЕРЫ
– в рамках проекта проводится полная пересъемка всей пещерной системы с целью создать трехмерную цифровую модель пещеры. В данной экспедиции в основной ветке переснят участок от развилки до пятого обвального зала (руководитель работ Мусеяченко С. (Киев)). В пещере Голубиная переснят участок от конца вертикальной части до выхода к реке притока Голубиной (рук. Балакирев В. (Киев)).

СПОРТИВНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ – пройден один из сложнейших спелеологических траверсов «пещера Голубиная – пещера Красная». Руководитель Левашов В. (Киев)
УЧЕБНЫЙ АСПЕКТ – спелеошколы Полтавы (руководитель Тимошевская Ю.) и Симферополя (руководитель Самохин Г.) провели учебно-тренировочные мероприятия с молодежью.

ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ АКЦИЯ
– в основной галерее пещеры Красной уже с трудом можно найти остатки мусора прошлых экспедиций. Лишь в дальних частях притока «Клоака» спелеологам удалось собрать и вынести на поверхность следы пребывания спелеологов прошлых лет.

Координаторы проекта Самохин Геннадий (Симферополь), Шелепин Алексей (Москва).

Источник информации - спелеорассылка ([CML #11495] Пещера Красная)

http://cml.happy.kiev.ua
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 25 ноя 2009, 23:24

День Красной пещеры

Этот праздник отмечался в субботу 14 ноября. Дата важная: двадцать лет со дня организации предприятия “Кизил Коба”. То есть уже двадцать лет знаменитая Красная пещера находится под охраной, не полезет в нее кто попало, не будет коптить своды факелами, бросать мусор, отбивать сталактиты. С созданием предприятия у пещеры началась вторая жизнь, и для этого спелеологи вместе с будущими экскурсоводами провели огромную работу.
Изображение
Прежде всего там проложили пятисотметровую дорожку. Раньше можно было дойти только до первого сифона, а потом ползти, хлюпая по воде и продираясь через корявые лазы. Теперь мы всей галерее Грибоедова идем в полный рост. В пещеру провели свет, отмыли ее от копоти и посторонних надписей, а в местах былых погромов на пеньки от сталактитов и сталагмитов подклеили новые, найденные в карьере. У самого входа создали копию святилища кизилкобинцев (народа, который населял эту местность 7-8 тысяч лет назад). Продолжая исследования пещеры, за эти двадцать лет спелеологи увеличили ее доступную часть на семь километров..

Праздничный день выдался прохладным, но с долгими солнечными просветами. На туфовой площадке, в стороне от тропы, установили большой стол под навесом, украсили деревья воздушными шариками. Собрались любители и профессионалы исследования подземного мира из разных городов. Главные организаторы праздника - нынешний директор предприятия Николай Калганов и первый директор, открыватель многих крымских пещер Николай Леонов. Пришел, свободно поднялся на площадку старейший спелеолог Крыма, легендарный Константин Аверкиев. Приехали из Ялты ветераны альпинизма - бывший министр по туризму, автор книги «Осторожно, горы!» Олег Гриппа и .один из первооткрывателей недоступной части пещеры, автор многих книг о Крыме Владлен Гончаров.
Изображение
Вот что пишет Владлен Петрович об этом открытии в старой, с детства памятной книге «Как раскрываются тайны»: «Мы оказались перед новым горизонтальным ходом невиданно грандиозных размеров. Здесь мог бы свободно уместиться семиэтажный дом... Мы в настоящем подземном каньоне, размытом водой в огромной трещине. Отвесные скалы сдавили бурлящую где-то внизу воду, свет наших фонарей не достигает потолка. Местами речка исчезает в хаосе каменных глыб, сцементированных причудными натечными образованиями. Это подземные каменные джунгли, где нетрудно заблудиться среди переплетающихся ходов и лазов,чернеющих нор...».

Гости приходили с подарками. Звучали тосты, поздравления; праздник прошел весело, потому что всем было очень приятно встретиться. А потом, конечно пошли в пещеру и возле первого сифона устроили купание..
Изображение

Не обошлось и без Геннадия Самохина. Это ведущий крымский спелеолог, председатель Украинской спелеологической ассоциации, неоднократный чемпион мира по глубине подземного погружения. Совсем недавно он совершил очень трудный и опасный переход – пробрался, а кое где и пронырнул с аквалангом из 20-го источника, что над туфовой площадкой в Университетский ход второго этажа Красной пещеры. Он открыл это огромное подземное кольцо, укрепив давнюю надежду прорваться в безводную полость под соседней скалой, увеличив длину подземных ходов пещеры на пять километров. Если это удастся (А идёт к тому), то рядом с уже известным пятисотметровым маршрутом появится новый, гораздо больший, не перегороженный водными сифонами. Закольцевав его в дальней части пещеры, можно будет дать возможность туристам без гидрокостюмов, на обычной экскурсии, показать роскошные, нетронутые вредителями природы, залы дальней части пещеры. Пока туда проводятся только экстрим-туры (мероприятие достаточно непростое и дорогостоящее).
Изображение
Инициаторы и главные исполнители этого небывалого проекта – Дмитрий Знаменский и Хорхе Мигуэль Корнысь (на снимке слева). По их расчетам и интуиции ведётся эта фантастическая работа. Они же и главные землекопы. Если удастся выйти в новую полость, то имена этих геройских ребят останутся в истории Крыма. А пока друзья шутят, что Хорхе Мигуэль, родившийся в Буэнос-Айресе, так рвется обратно в Аргентину, что готов прокопать тоннель на родину сквозь земной шар. Такие шутки хорошо помогают в работе!
Пещера Красная в Крыму одна, подобных нет. Немного похожа на нее пещера Алешина Вода — ее даже называют Красной в миниатюре. Там тоже есть река, есть небольшие озера, песчаные пляжики, но все детское, «кукольное». Так смотрится Крым с его горами после Кавказа или Памира.
Изображение
В Красной пещере и рядом археологи откопали много костей домашних животных, оружия, посуды, украшений и других предметов, оставленных кизилкобинцами. люди приспособили для жилья сухие гроты на туфовой площадке перед пещерами. Кизилкобинцы пасли на яйле скот, обрабатывали землю в долине, питались хлебом и молоком, реже мясом. Люди этой культуры жили, помимо Красных пещер и предгорьях Тавриды, на Южном берегу и в степи .Возможно это были затерянные остатки киммерий ких племен, которых вытеснили скифы. Нe исключено, что всем известные тавры, которые заняли со временем южно-бережную и горную часть Крыма (Таврику), произошли именно от кизилкобинцев.
Изображение
Теперь в начале экскурсии люди знакомятся с языческим святилищем древнего народа рыболовов и охотников, чьим главным фетишем остались кости давно вымерших животных: горного козла, оленя, шерстистого носорога, саблезубого тигра...
Когда-то сухие верхние залы пещеры использовали для ночлега. Большие группы взрослых и юных туристов удобно, очень надежно укрывались там от дождя, от ветра, от холода. Даже в крещенские морозы там всегда тепло — 13-14 градусов.
К сожалению, во время оборудования из ближайшего к выходу Черепкового зала, где нашли битую посуду кизилкобинцев, пришлось выносить горы консервных банок. Дикари XX века разжигали костры, отламывали сталактиты и гребешки. Как ни старались охранять Красную пещеру симферопольские спелеологи (они даже порой били вредителей), все напрасно. В верхний вход вмуровали стальную решётку, но прутья очень быстро перепилили и отогнули.Внизу поставили ворота с замком, чтобы закрыть вход в обводненные нижние этажи пещеры, где довольно опасно, можно легко заблудиться и даже утонуть. И все равно туда пробирались, блуждали, тонули.
Даже опытные спелеологи, крымские и приезжие, с огромным риском обследовали Красную пещеру. Печальный список погибших озвучен в видеофильме Бориса Маевского “Неизвестный Крым”.
Изображение
Неимоверно трудным оказалось исследование длинного горизонтального хода, заросшего тонкими, изогнутыми от ветра и водного течения сталактитами. Эти «макароны» невольно приходилось обламывать первопроходцам, чтобы пройти свой путь до конца.
Полуметровой высоты тоннель, в котором невозможно развернуться, на треть был заполнен жидкой глиной, на треть - водой. По нему то и пришлось пролезать, отмечая маршрут и не забывая, что выход далеко, очень далеко, а если в горах начнется дождь, то уровень воды поднимется и вся группа утонет. Открыватели назвали этот чудовищный тоннель «клоака». Правда в конце его ждал, как награда, очень красивый зал Космонавтики.
Голубиную пещеру, что на Долгоруковекой яйле, спелеологи соединили с Красной. Они преодолели несколько сифонов, определяя направление по компасу. Людей окрыляла надежда, но в одном месте путь окончательно преградила скала. Все, тупик. В это время в горах пошел дождь и уровень воды стал резко подниматься. Оставался один выход - лезть выше. Ребята поднимались, а вода их догоняла. Отрезанные от мира, они вдруг увидели под потолком отверстие, которое невозможно было обнаружить снизу. Этот путь вывёл подземных разведчиков прямо в Кизил-Кобу!
Освоим ли мы когда-нибудь всю Красную пещеру? Вряд ли это возможно. Каждый, кто собирается пойти туда; сначала ограничивается экскурсией по общедоступной галере Грибоедова. Но в следующий приезд людям хочется увидеть больше. У Красной много верных поклонников из приезжих. Они тоже начинали с этих пятисот метров, а потом из года в год, из лета в лето, удлиняли свои подземные экстрим-туры. И вот повидали залы уже перед пятым водным сифоном — перед последним, до которого можно добраться без риска для жизни и без специальных тренировок. Этим верным, которые чувствуют в себе достаточно сил и отваги, пора приступать к изучению других крымских пещер. А для тех. кто еще только планирует отпуск, автор этой статьи приготовил веселый поучительный стишок:

Хотите к морю? На песочек ляжем,
Весь долгожданный отпуск пролежим...
Но Крым неповторим не только пляжем.
Пещерами наш Крым неповторим!

Воспоминанья - осени отрада –
Верны тому, кто с юности готов
Приметить блеск подземный водопада.
Цветенье кораллитовых цветов...

Мы даже в винах будем помнить меру
Когда наметим утренний маршрут,
Мы открываем Красную пещеру!
А пляжи с кабаками - подождут.

Дмитрий Тарасенко.

Газета “Южная столица” 20 декабря 2009 г. С некоторыми дополнениями и уточнениями, добавлены фото из различных источников.
Последний раз редактировалось Перетятко Олег 07 дек 2009, 21:48, всего редактировалось 1 раз.
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 04 ноя 2010, 21:55

УКРАИНСКАЯ СПЕЛЕОЛОГИЧЕСКАЯ АССОЦИАЦИЯ СОВМЕСТНО С РУССКИМ ГЕОГРАФИЧЕСКИМ
ОБЩЕСТВОМ, ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ПРЕДПРИЯТИЯ "КИЗИЛ-КОБА", 30 ОКТЯБРЯ - 7 НОЯБРЯ 2010Г
ПРОВОДИТ ОЧЕРЕДНУЮ ЭКСПЕДИЦИЮ В РАМКАХ ПРОЕКТА "КИЗИЛ-КОБА".


Цель проекта - комплексное изучение карстовой водоносной системы "Кизил-коба" на Долгоруковском массиве.
Задачи экспедиции:
1.Исследование самого крупного притока пещеры – Галереи Нависающих сводов или «Клоаки». Прохождение узостей в центральной ветке (ход Илюхина) и ходе СГС (Иванова), работа в засифонной части хода Черныша. Восхождение в колодце в безымянном притоке.
2.Исследование пещеры-притока Голубиная. Организация там подземного лагеря (Мергельный зал) и топосъемка не задокументированных участков в районе "Висячего
притока" и истоков ветки пещеры "Голубиной".
3.Спелеоподводные работы в Университетской ветке.
4.Топографическая съемка основной ветки пещеры.
5.Сбор ветеранов спелеологии.
Планируется показ ретро фото и видео материала по истории изучения пещеры Красная и других пещер Крыма.

Первый репортаж с места событий (4sport.ua):

Изображение

Продолжается международная спелеологическая экспедиция "Кизил-Коба-2010", организованная Украинской спелеологической ассоциацией совместно с Русским географическим обществом при поддержке предприятия "Кизил-Коба".

По положению на вечер 2 ноября в пещере работало более 20 спелеологов из Киева, Симферополя, Ялты, Москвы, Уфы. Дополнительно к ранее названным в пещеру прибыли исследователи из Киевского спелеологического клуба, Крымского горно-спелеологического клуба, Уфинского спелеоклуба им. Нассонова, а также из спелеоклуба МГУ.

Изображение

Как мы уже сообщали, основные усилия участников экспедиции сосредоточены в районе притока Нависающих Сводов, известного также как Клоака. Также идут работы по пересъёмке основной засифонной части и по прохождению 9-го сифона Университетской ветки.

Интервью 4sport.ua с президентом УСА Геннадием Самохиным о экспедиции в пещеру Кизил-Коба:

<object width="640" height="480"><param name="movie" value="http://www.youtube.com/v/wnCRcoUanNg&hl=ru_RU&feature=player_embedded&version=3"></param><param name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="allowScriptAccess" value="always"></param><embed src="http://www.youtube.com/v/wnCRcoUanNg&hl=ru_RU&feature=player_embedded&version=3" type="application/x-shockwave-flash" allowfullscreen="true" allowScriptAccess="always" width="640" height="480"></embed></object>

http://4sport.ua/news.php?id=4214
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 07 дек 2010, 00:23

Изображение

УКРАИНСКАЯ СПЕЛЕОЛОГИЧЕСКАЯ АССОЦИАЦИЯ СОВМЕСТНО С РУССКИМ ГЕОГРАФИЧЕСКИМ ОБЩЕСТВОМ,
ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ПРЕДПРИЯТИЯ "КИЗИЛ-КОБА" С 30 ОКТЯБРЯ ПО 8 НОЯБРЯ 2010 Г. ПРОВЕЛИ ОЧЕРЕДНУЮ
ЭКСПЕДИЦИЮ В РАМКАХ ПРОЕКТА "КИЗИЛ-КОБА" ПО ИССЛЕДОВАНИЮ ПЕЩЕРЫ КРАСНОЙ (ДОЛГОРУКОВСКИЙ МАССИВ, КРЫМ)

В экспедиции приняло участие 45 человек из Украины (Симферополь, Киев, Полтава, Ялта, Саки, Севастополь)
и России (Москва, Уфа, Екатеринбург, Петербург).

ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА – исследование наиболее крупного притока (Галереи Нависающих Сводов).

Изображение

Результаты деятельности спелеогрупп:

1. В основной центральной ветке Галереи Нависающих сводов (ходе Илюхина) пройден обход конечного сифона, расширение
которого было начато в ноябре 2009г. (см. cml#11495; этот сифон (5/-1,5) был пройден в мае 2009г. Гомаревой Л. (Москва)
и установлена голосовая связь через узкую щель, которую потом и расширяли).
За ним было 270 метров галереи (названа галереей Полосатых Гуров), пройдены обходы еще 2-х сифонов,
приведшие к двум залам, нижнему 10x30x10м, и большому (одному из крупнейших в пещере) верхнему,
с многочисленными красивыми натечными образованиями. Зал было решено назвать в честь В.Н.Дублянского.
Всего отснято 430 м (включая участки 2-го этажа), однако многое, в том числе и зал,
осталось недоснятым ввиду недостатка времени. Фото некоторых участков новой части можно увидеть здесь
http://speliou.livejournal.com/40341.html

2. В орографически правом притоке (ходе Черныша) пройдено 55 м узкого сифона
(Г.Самохин, Л.Гомарева), сифон продолжается.

3. Отснят пройденный в прошлом году до восходящего колодца приток (60м),
расположенный между ходами Черныша и Илюхина.

4. В орографически левом притоке (ходе Иванова или СГС) расширены подходы
к конечной узости (Р.Ситдиков (Салават), А.Паромов (Екатеринбург)).

5. Группой спелеоклуба МГУ переснят основной ход Клоаки от развилки до хода
Илюхина. В результате (как и предполагали) сильно поменялась привязка хода
Черныша к основному ходу Клоаки, сделанная еще при его первопрохождении в 1962г.
( сравни http://www.rgo-speleo.ru/caves/dolgoruk/kr3-1.gif и
http://www.rgo-speleo.ru/caves/dolgoruk/kr3-1-10.gif ).

Координаторы проекта Самохин Геннадий (Симферополь), Шелепин Алексей (Москва).

С 31 октября по 8 ноября 2010 года состоялась экспедиция в пещеру-источник Алешина вода (Долгоруковская яйла, Крым)при участии спелеологов из Киевского спелеоклуба, Чертковского клуба спелеологов <Кристалл>, спелеоклуба <Карст> (Симферополь), спелеоклуба <Карст> (Киев), спелеоклуба <Мория>(Одесса).

В планы экспедиции входила разведка участка между 3-м и 4-м сифонами.
Отметим, что во время наших предыдущих экспедиций 3-й сифон (90/-8) был оборудован перилами из веревки-девятки, внутрь которой вплетен телефонный провод. Таким образом решается проблема запутывания ходовика и связи.
Веревка раскреплена по стенке сифона на спитах, что позволяет без опасений тянуться за нее рукой при проныривании сифона с транспортными мешками.

В результате экспедиции:

1. Обустроен лагерь за третьим сифоном.
2. Проведена связь от входа в пещеру за 3-й сифон. До лагеря не хватило примерно 100 м провода.
3. Разведана новая ветвь пещеры, начинающаяся недалеко от уступа К8, начало которой обозначено знаком <?> на топоплане Киселева-Комарова 1992 г. Эта ветвь, получившая название Виктория, начинается сухой щелью-распорой, сплошь покрытой кораллитами. Далее ход переходит в низкий глинистый лаз со следами древнего стояния воды (подвешенные кальцитовые пленки, корки и т.д.). Спелеологи Николай Соловьев и Ксения Бондарь дошли до начала широких распор стены которых покрыты вязкой глиной. Далее ход раздваивается, в месте перекрестка распор образовался глинистый колодец глубиной около 6м. Пещера продолжается:

4. В гроте возле 4-го сифона найден разрез рыхлых отложений, представленных преимущественно глинами красновато-бурых тонов. Общая мощность отложений - около 2,5 м. Выраженная горизонтальноая слоистость внушает надежду на возможность палеомагнитного датирования толщи. Палеомагнитные исследования позволят оценить возраст возникновения современного русла реки Алешина вода на участке между 3-м и 4-м сифонами.
Кроме того, в лагере за 3-м сифоном распили бутылку шампанского в честь дня рождения нашего товарища, спелеоподводника Виктора Гриценко, которому вся экспедиция желает большого спелеосчастья! :-)

В экспедиции приняли участие:

Спелеоподводники:

Николай Соловьев (КСК, Киев) - Ксения Бондарь (ЧКС, Чертков),
Виктор Гриценко - Михаил Угрюмов (Карст, Симферополь)

Вспомогательная группа:

Юрий Проскурняк (ЧКС, Чертков), Павел Федчак(Мория,Одесса), Ярослав Крутиков(Мория,Одесса)

Группа связи:

Сергей Мусияченко-Дарья Остапюк (Карст, Киев), Александр Вексельман (Киев-Одесса)

Группа заброски:

Руслан Куц (КСК, Киев), Руслан Светлов и Ко (Карст, Симферополь)
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 22 фев 2011, 18:55

Геофизические исследования в Кизил-Кобе. Поиск продолжений в ближней части пещеры.

См. статью из сборника "Труды Комплексной карстовой экспедиции. Выпуск 1. 1963 г. "

ИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображение


Подобный метод широко применяется при геофизических исследованиях и не только в спелеологии:
http://www.ucheba.ru/referats/9803.html
http://davyde.nm.ru/electro.htm
Из всех методов электроразведки является пожалуй наиболее простым для практической реализации. В условиях Крыма успешно был применён в шахте Монастыр-Чокрак на Караби-яйле, где одна из пустотных аномалий была успешно вскрыта и привела в новую часть пещеры, в которой пока ещё полно загадок и в другие пустотные аномалии проникнуть пока ещё не удалось.
И вот возникла идея поискать продолжения в ближней части Кизил-Кобы по материалам геофизических исследований 1960 г. Работы начались зимой 2010-2011 года спелеологами Симферополя и Севастополя под руководством Хорхе Мигеля Корныся (г. Симферополь) и при активной поддержке предприятия "Кизил-Коба". Раннее предпринимались попытки раскопок на 4 и 5 этажах пещеры с целью проникновения в неизвестную часть. Недавно открытый Университетский приток вселял надежду на открытие его верхних сухих этажей, которые по всей видимости имеются. Приток идёт довольно далеко и до конца так до сих пор не пройден - прохождение затрудняют многочисленные и протяжённые сифоны, требующие специальной подготовки и спелеоподводного снаряжения. Открытие верхних этажей может дать доступ в новую ветку пещеры, которая тянется до источника Дружное, расположенного в северной части Долгоруковского массива, а также соединяется с другими пещерами района. Весьма интересным направлением также является обход Первого сифона Кизил-Кобы по суху, открытие новых интересных экскурсионных маршрутов.
По завершении ноябрьской экспедиции в Кизил-Кобу и работ на малых спелеообъектах в Кизилкобинском урочище (а они тоже могут привести в пока ещё неизвестную часть пещеры), приступили к работам на 4 этаже. Сначала продолжили раскопки на одном из ответвлений 4 этажа, где удалось пройти 10 м глиняной пробки и вскрыть восходящий колодец высотой 10 м. Колодец проходимых продолжений не дал, но порадовал спелеологов красивыми геликтитами, что для ближней части пещеры - большая редкость. А сама галерея, забитая глиной, продолжается и дальше и идёт в плане точно над Университетским притоком. В процессе работ удалось сделать интересное открытие - на подходах к объекту исследований обнаружено искусственно засыпанное древними людьми соединение между двумя залами, которое раннее проходилось через довольно узкое и неудобное окно. Теперь же после раскопок ходить стало гораздо удобнее. На одном из участков 4 этажа было также найдена древняя кизилкобинская керамика.

Изображение

При обследовании 4 этажа особое внимание привлекла его конечная точка, в которой галерея затекла натёчкой почти под самый потолок. Видно было, что кто-то до нас упорно пытался разбить узость под потолком. Не каждый спелеолог был туда способен пролезть вообще. Самому худому удалось пройти там примерно 4 м - дальше путь преградила глина. Узость пришлось разбить при помощи электроинструмента и теперь идёт работа по раскопке глиняной пробки. Пока что удалось пройти 8 м. от конечного пикета 4 этажа. Галерея продолжается дальше, идёт с набором высоты и заполнена водно механическими отложениями - когда-то по ней текли довольно мощные потоки воды. К пустотной аномалии, обнаруженной в 1960 г. она находится ближе всего.

Изображение

Помимо 4 этажа большой интерес представляет также конечная точка 5 этажа - Органный зал, где тоже зафиксирована пустотная аномалия, а также тяга воздуха. Стоит также более внимательно обследовать и 6 этаж - одно из его ответвлений тоже находится почти над Университетским притоком.
Пока ещё не ясен вопрос с Аргентинским притоком - работы на нём приостановлены, но возможны ответвления, которые просто пропустили из-за того, что они перекрыты глиной.
Поэтому возникла идея повторить эксперимент с радиопросвечиванием, описанным в статье выше. Более внимательно обследовать 4-6 этажи, Аргентинский приток, Ход Пантюхина, а также малые спелеообъекты в Кизилкобинском урочище. Первые эксперименты с использованием простейшего радиовещательного приёмника успешно проведены. Они подтвердили прежние результаты и дали новую интересную информацию. Работа будет продолжена по мере изготовления более совершенной аппаратуры.
Последний раз редактировалось Перетятко Олег 22 июн 2011, 23:42, всего редактировалось 1 раз.
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 22 июн 2011, 22:37

Подробнее об истории исследования Кизил-Кобы

(из книги В. Н. ДУБЛЯНСКИЙ В. В. ИЛЮХИН ВСЛЕД ЗА КАПЛЕЙ ВОДЫ)

ЧТО ТАКОЕ КИЗИЛ-КОБА?


В большинстве колодцев и шахт на плато нам приходилось бывать всего один-два раза, при их топографической съемке и описании. Более сложные и интересные вскрытые пещеры и некоторые пещеры-источники на склонах мы посещали в разные сезоны, в составе различных исследовательских групп. Иное дело Кизил-Коба – Красная пещера! Ее исследования, продолжались почти без перерыва с 1958 по 1964 год, а затем возобновлялись в 1966 и 1968 годах. Постепенно увеличивалась длина известной части пещеры, возрастали трудности ее прохождения, повышались требования к оборудованию, снаряжению и участникам работ. В исследованиях Красной пещеры участвовали спелеологи Симферополя и Ялты, Севастополя и Москвы, Харькова и Ленинграда, Новосибирска и Перми, Красноярска и Свердловска. Здесь, впервые в Крыму, были поставлены многие гидрогеологические, геофизические, гидрохимические эксперименты, проведены палеозоологические и археологические раскопки. Здесь были намечены формы содружества ученых и спортсменов, которые стали в дальнейшем основой практической деятельности многих спелеологических секций страны. Так что с Красной пещерой в какой-то мере связано становление всей советской спелеологии.

...Все началось со случайной встречи. Ранней весной 1958 года во время снегосъемки на Ай-Петри я познакомился с любителем и знатоком Горного Крыма Константином Аверкиевым. Разговорившись, мы быстро нашли общие интересы.

– Ты, конечно, был в Кизил-Кобе? – спросил Константин.

Здесь обнаружился пробел в моем туристско-краеведческом образовании. Исходив в студенческие годы Кавказ и Алтай, Кольский полуостров и Карпаты, Подмосковье и Карелию, я ничего не знал о Кизил-Кобе.

Пробелы надо восполнять. И в мае 1958 года наша небольшая группа вышла из рейсового автобуса у села Сорокино. Мы все не новички в Крыму. Как геологи, были знакомы и с его карстом, но только с поверхности. А пещеры? Что такое его пещеры?

Верный выработавшейся привычке, перед поездкой в Кизил-Кобу я внимательно прочитал всю имеющуюся литературу. Ее было немного.

Первое описание Кизил-Кобы принадлежит швейцарскому путешественнику Дюбуа де Монпере. Посетив в середине прошлого столетия Крым, он с восторгом писал о зеленом урочище, зажатом между обрывами красных известняков, о большой туфовой площадке, образовавшейся за многие тысячелетия из углекислого кальция, выносимого текучей водой из недр Долгоруковского массива, о добываемой в пещере красной глине, пригодной для изготовления курительных трубок высшего качества.

Немного мог сказать де Монпере о самой пещере. Осмотрев ее привходовую часть, он отметил лишь связь пещеры с родниками, пробивающимися в ущелье.

«Пещеры очень длинны, – писал он, – и мой соотечественник Франсуа Одине целый день шел по ним со своим проводником, но так и не достиг конца галерей из-за недостатка пищи и воздуха...»

Изображение

План Иель-Кобы (по Дюбуа де Монпере, 1843)
План Иель-Кобы (по П. Петрову, 1910)

В Верхней пещере (позже в литературе ее стали называть Иель-Коба, Ветровая) Дюбуа де Монпере обратил внимание на белые сталактиты в конце главного входа, «красиво контрастирующие со скалами, окрашенными в красный цвет железистыми окислами». Ему же принадлежит первый план части Красной пещеры, сделанный простой глазомерной съемкой.

Обратившись к отечественным изданиям, мы нашли в них предание о том, что в 1823 году Красную пещеру посетил Александр Сергеевич Грибоедов. Из них мы узнали также, что нижний этаж Красной пещеры, имеющий татарское название Харанлых-Коба (Темная), холоднее, чем верхний, что температура воды в подземной речке в сентябре 1910 года была плюс 9,5 градуса, что пещера изобилует узкими боковыми ходами, топография которых совершенно не изучена.

В конце XIX и начале XX века Красную пещеру часто посещали члены Крымско-Кавказского горного клуба Юрий Листов, Виктор Дмитриев, Иван Зайцев. К сожалению, их описания схематичны и содержат много непроверенных данных. Именно из небольшой заметки врача-климатолога В. Дмитриева перекочевало во все путеводители сообщение о подземной реке в Нижней Красной пещере, которая «пеной бьется у ваших ног и срывается живописными каскадами в неизвестную пропасть».

Изображение

Наиболее полное описание Красной пещеры, иллюстрированное планами ее главных ходов (общей протяженностью 411 метров), составили в 1909 году студенты Новороссийского (ныне Одесского) университета Петров, Заремба и Бассарский. Однако и они не исследовали полностью ближнюю часть пещеры. «Боковые ходы ее представляют в совокупности очень сложную и запутанную сеть, – писал в 1910 году Петр Петров, – но нет такого хода, который выходил бы на дневную поверхность и был бы проходим для человека».

Выдающийся исследователь карста Крыма Александр Александрович Крубер в своем капитальном труде «Карстовая область Горного Крыма» обобщил все литературные данные о Красной пещере. И с тех пор до начала работ Комплексной карстовой экспедиции ни одной печатной строчки, посвященной исследованиям Красной пещеры, не появилось. Но исследования продолжались. И историю можно восстановить, вглядываясь в надписи и указательные стрелы, оставленные на стенах пещеры нашими предшественниками. Не стремление «увековечить» свое имя, а страсть настоящего исследователя видишь за полустертой временем надписью «Хода нет. Стаховский, Сухоруков, 1915». Да, это они, гимназисты и любители природы Александр Стаховский и Николай Сухоруков, после многочасовых блужданий открыли незаметный проход из Иель-Кобы в мрачную Харанлых-Кобу. Этим была доказана связь Верхней и Нижней пещер, которые вошли как составная часть в единую многоэтажную систему Красной пещеры. Немало времени и труда потратили краеведы Бречко и Абраменко на распутывание сложных лабиринтов первых трех этажей Красной пещеры. Но зато до сих пор, читая на стене надпись «Ход-кольцо Бречко, Абраменко, 1953», – можно быть уверенным в том, что это действительно кольцевой ход, не имеющий выхода в главную галерею.

В 1950-1955 годах в Красной пещере работали алуштинские краеведы В. Смирнов и И. Кириллов. Без снаряжения, вооруженные примитивными коптилками, они составили схематический разрез ближней части пещеры. Он был весьма далек от действительности, но зато охватывал все «тринадцать этажей» Красной пещеры* (на самом деле их всего шесть).

Но к сожалению, гораздо чаще, чем путеводные вехи первооткрывателей, в Красной пещере попадаются другие надписи, цитировать которые нет ни необходимости, ни желания... Это о них с горечью писал почти сто лет назад поэт В. Бенедиктов:

Свод каждый, каждая стена
Хранят здесь бывших имена,
И силой хищной их руки
От стен отшиблены куски;
Рубцы и язвы сих громад
След их грабительства хранят...
И кто здесь имя не вписал,
И кто от сих чудесных скал
Куска на память не отсек?
Таков тщеславный человек...

Что ж! Такова судьба всех неохраняемых памятников природы. Постепенно они теряют свой нетронутый вид, а под конец утрачивают и научное значение. Поэтому, придя в Красную пещеру 18 мая 1958 года, мы не ожидали, что нас встретит здесь фейерверк настоящих, а не вымышленных загадок и тайн. И уж, конечно, никто из нас не представлял себе, что через несколько часов мы так «заболеем» исследованиями Красной пещеры, что она на многие дни и месяцы станет нашим вторым домом.

ГОРЛО ШАМАНСКОГО

...Вытоптанная тропка среди камней большой осыпи приводит к небольшому треугольному входу. Это и есть пещера Иель. Своим названием она обязана легкому теплому ветерку, который зимой вырывается из входа в пещеру. Ведь соединяющиеся между собой лабиринты – это гигантский «дымоход», который всасывает через «поддувало» нижних этажей свежий воздух. Зажигаем свечи. Один узкий лаз сменяется другим. В небольших расширениях, заложенных по трещинам, поднимаем головы, затем распрямляемся. Да, Иель-Коба – древняя пещера, порожденная подземными водами. Но сейчас уже не многое напоминает о былых водных потоках, бушевавших на перепадах и широко разливавшихся подземными озерами в расширениях, подобных тем залам, которыми мы сейчас идем. Следы деятельности водных потоков видны лишь глазу специалиста-геолога: это обработанные водой участки древних «труб» (каналов, по которым стекала вода), еле заметные горизонтальные полоски на стенах – следы древних уровней воды, отложения глины и песка.

Гораздо заметнее следы других процессов, происходивших уже после того, как вода оставила верхние этажи Красной пещеры. Еще и теперь воображение туриста поражает не до конца расхищенное богатство натечных образований Органного зала, скопления сталактитов и сталагмитов главного тупикового хода Иель-Кобы. Время воды-разрушителя здесь уже прошло. Сейчас в Иель-Кобе вода – созидатель.

Еще несколько десятков метров – и слева от нас первое ответвление. Но наши «гиды», симферопольские туристы Люда Гуменюк и Михаил Федоренко, уверенно идут вперед.

– Этот ход оканчивается настоящей ловушкой для неосторожных: по крутому глиняному склону не всегда удается подняться без веревки,– поясняют они.

Но вот второе ответвление. Ложимся на землю и, наклонив голову, заползаем в узкий и низкий лаз. Поворот, небольшая ванночка с водой (откуда она взялась, ведь свод сухой, отмечаю я в блокноте), развилка, еще поворот, круглое отверстие, где сильный порыв ветра задувает свечи, опять разветвление... И как это можно здесь ориентироваться?!

Съезжаем по скользкому полу в зал. Люда исчезает, и откуда-то из глубины зала доносится мелодичный перезвон, отдаленно напоминающий звучание органа. А вот и он сам: вдоль левой стены зала поднимаются ребра большой, красивой натечной драпировки... Но как изуродовали ее надписи!

Восхищаясь и на каждом шагу огорчаясь непоправимыми разрушениями, отмечая интересные в геологическом отношении и непонятные нам явления, ползем дальше. Наш узкий и низкий лаз предательски обрывается в семиметровый колодец. Рискованный на первый взгляд спуск совершенно безопасен: на стенах колодца много выступов.

Наклонный ход, узкий лаз, еще ход, еще лаз, уступ, колодец, галерея, зал, уступ... И наконец мы у подземной речки. Она начинается из тихого озерка под скалой, бурным каскадом сбегает по натечной коре, устилающей пол галереи, и исчезает во тьме.

Попив воды, начинаем расспрашивать Люду и Михаила:

– Где же тринадцать этажей пещеры?

– Куда ведут эти запутанные лазы и галереи, только что оставленные нами?

– Видели ли вы еще где-нибудь скопления песка?

– Куда уходит подземная речка?

Но на эти, как и на многие другие вопросы ответа пока нет. Наши новые друзья хорошо знают лабиринты Красной пещеры, но сведений о ее длине и общих размерах не имеют.

– Ну что ж... Пошли на поверхность?

– Как на поверхность?! – обиделся Миша Федоренко. – А новый ход? А «горло» Шаманского? А вторая река?

– Вторая река? – Тут уже загорелся и я. – Откуда она взялась, вторая река?

– Да вот в ноябре 1957 года после сильного паводка наша группа случайно натолкнулась на узкую щель, промытую водой. Стали копать – зальчик. Затем второй, с песчаной воронкой, обрывающейся в воду. Ну а потом узкая труба. Первым в нее влез Виктор Шаманский – и... Ну, сами увидите!

Новый ход действительно поразил нас. Большая воронка предательски сыплет с бортов мокрый песок, с бульканьем падающий где-то под нами в невидимую воду. Труба не труба, а настоящее горло с ребрами скальных выступов.

– Ну и горло у вашего Шаманского, – мрачно острит кто-то из моих спутников.

Дальше ряд небольших, но изумительно красивых залов с белыми сталактитами и колоннами, напоминающими не то индийскую, не то китайскую архитектуру. Анфиладу завершает огромный зал высотой до восьми метров и площадью 300 квадратных метров, заваленный рухнувшими невесть откуда глыбами. Присмотревшись, определяем две интересные особенности зала. Во-первых, он заложен вдоль крупного тектонического нарушения-разлома; во-вторых, рухнувшие глыбы – это остатки «междуэтажного перекрытия». Таким образом, зал этот появился при обрушении пола второго этажа.

И наконец, обойдя еще одну воронку с водопадом на дне, попадаем в величественную пятидесятиметровую галерею, по дну которой медленно струится подземная река... Ноги утопают в хорошо окатанной гальке. По колено в воде идем вверх по течению. Становится все глубже, и вот перед нами широкий плёс с зеркальной тихой водой.

– Откуда же берется вода?

– Вероятно, сифон, – отвечает Миша, уже плававший по этой реке на резиновой лодке.

Несколько минут стоим в глубоком молчании, прислушиваясь журчанию воды.

Да, о существовании таких пещер в Крыму никто и не подозревал... Подземные реки и озера обычны в известняковых массивах Кавказа, хорошо промываемых многоводными речными потоками, рождающимися у границы вечных снегов. Но встретить их здесь, в «зрелом» или даже «дряхлом» карсте Крыма, питаемом лишь скудными порциями дождевых и талых снеговых вод?!

Ведь один из главных признаков «дряхлого» карста, по представлениям А. А. Крубера, – как раз то, что карстовые полости доходят до водоупорной толщи, подстилающей известняки. Здесь вода-разрушитель замедляет свою многовековую деятельность. Подземные реки вырабатывают более или менее постоянные русла с пологим уклоном. Беглые наблюдения на поверхности и первое знакомство с новыми участками Красной пещеры показали, что они далеки от «дряхлости». Все ее галереи заложены полностью в чистых, хорошо карстующихся известняках, и подземная Краснопещерная река, даже у выхода на поверхность, не достигает водоупорных пород...

Возвращаясь домой, я то и дело доставал из кармана штормовки записную книжку, где был набросан схематический план пещеры с Новой и Старой речками и источниками на поверхности. В каких взаимоотношениях они находятся? Связаны ли друг с другом? Откуда приходят и куда уходят эти подземные водотоки? Дать ответ на эти вопросы могла только топографическая съемка.

С полного одобрения руководителя нашего отдела Бориса Николаевича Иванова я «заболел» Красной пещерой...

НОЧЛЕЖНЫЙ ГРОТ

2500 лет назад, в VII-VI веках до нашей эры, Краснопещерное ущелье было священным местом, а сама пещера – храмом. Археологи предполагают, что в большом Вестибюле Харанлых-Кобы исполнялись культовые обряды. Горел священный огонь, возле него совершались ритуальные танцы. Туфовая площадка перед пещерой служила местом храпения посевного зерна, а в больших землянках вблизи святилища жили жрецы племени кизил-кобинцев...

В середине XX века туфовой площадкой овладели спелеологи. В 1958 году у нас еще не было палаток и спальных мешков, комбинезонов и резиновых лодок, капроновой веревки и скальных крючьев. Все это богатство числилось пока только в заявках создаваемой Комплексной карстовой экспедиции. Поэтому жили мы в Ночлежном гроте, открытом ветру, гулявшему по ущелью. Вероятно, до кизил-кобинцев в нем жили и более древние обитатели Крыма – люди, не знавшие употребления железа и только познакомившиеся с огнем. Для нас эта «связь времен» оборачивалась неприятной стороной: культурные слои Ночлежного грота, не раз потревоженные кладоискателями и доброхотными «археологами», взлетали тучей мелкой пыли при каждом порыве ветра. Но все же грот был укрытием от дождя, и все были рады ему, как родному дому.

...Вскоре мы снова пришли в Красную пещеру. На складе института обнаружилось богатство: пять небольших стеклянных банок с флюоресцеином. Флюоресцеин – это сильный, но совершенно безвредный органический краситель. Кирпично-красный в порошке, он при растворении в воде приобретает золотисто-зеленый цвет, заметный при разбавлении в десять-пятнадцать миллионов раз. Метод окрашивания воды – один из основных индикаторных методов гидрогеологии, особенно широко применяющийся в карстовых районах.

– Вы знаете, сколько стоит этот реактив? – спросил заместитель директора, повертев в руках нашу заявку.

– Знаем, – бодро ответил я, внутренне холодея: ведь один килограмм флюоресцеина в зависимости от степени чистоты стоит четырнадцать – семнадцать рублей...

– И вы намерены пять килограммов флюоресцеина бросить в какую-то дырку? Это же почти сто рублей!!!

Понадобилось вмешательство «тяжелой артиллерии» – Бориса Николаевича Иванова, который в часовой лекции доказал Федору Потаповичу «экономическую целесообразность» планируемого эксперимента. Потом, вытирая вспотевший лоб, он отозвал меня в сторону:

– Душа моя! Пока Федор Потапович загипнотизирован моими песнями, отнесите ему заявку на оборудование...

Заявка была подписана без разговоров, хотя в ней значилось 150 килограммов технического флюоресцеина...

Первый опыт с окрашиванием воды в Горном Крыму был обставлен торжественно. «Отряд запуска» – сотрудники Института минеральных ресурсов и добровольцы из группы Михаила Федоренко – с трудом пронесли сквозь горло Шаманского стеклянные банки с красителем, бутылки со щелочью, ведра и прочее нехитрое, но громоздкое снаряжение. На наблюдательных постах у источников и Старой речки расположились вторая и третья группы. Ими руководили Борис Николаевич Иванов и Алексей Степанович Прибыловский; позже подошел и Олег Иванович Домбровский.

В Новую реку запущена краска, замечено время. Через сколько часов выйдет на поверхность флюоресцеин? Окрасятся ли воды Старой реки и нескольких озер в нижнем этаже пещеры? Этого никто не знал. Полагая, что расстояние в полкилометра краска пройдет за четыре-пять часов, мы занялись осмотром туфовой площадки и топографической привязкой ее многочисленных источников.

Туфовая площадка высится тридцатиметровым уступом над ущельем реки Краснопещерной. Ее горизонтальная поверхность вплотную примыкает к известняковым обрывам, замыкающим ущелье. Глыбовые развалы, из-под которых выбиваются источники, маскируют истинные размеры площадки, но если повозиться, то можно подсчитать объем слагающего ее известкового туфа. Алексей Степанович согласился помочь мне, и мы начали обход площадки.

– Верно ли, что здесь когда-то было целое озеро, в котором откладывались туфы? – спросил он.

Я не очень удивился этому вопросу. Даже серьезные геологи, не знакомые с особенностями растворения и отложения карбонатных пород, иногда связывали туфовую площадку у Красной пещеры с речными террасами Салгира, которые якобы когда-то вплотную примыкали к ней. Отсюда до «озера» Алексея Степановича один шаг!

На самом деле все было намного проще и... намного сложнее. Дело в том, что известняк, состоящий в основном из карбоната кальция, труднорастворим в воде. Для перевода его в раствор необходимо участие в реакции углекислого газа. Чем больше углекислого газа растворено в воде, контактирующей с породой, тем больше ее растворяющая способность, или, как говорят гидрогеологи, карбонатная агрессивность.

Но растворимость углекислого газа в воде в свою очередь зависит от ее температуры и парциального давления СО2 в поверхностном или подземном воздухе. Поэтому в зависимости от микроклиматических условий на разных участках пещеры карбонатный материал непрерывно перераспределяется. Он то переходит в раствор и уносится текучими водами, то выпадает на полах, стенах и сводах в виде причудливых натечных отложений.

Выходя на поверхность в виде источников, подземные воды нагреваются, быстро теряют углекислоту и отлагают близ выходов известковый туф. Листостебельные и водяные мхи, различные водоросли и бактерии, которых много в водах крымских рек, поглощают углекислоту из воды и покрываются тонкой известковой корочкой. Затем органическое вещество, из которого состояла их ткань, разлагается и уносится водой. Поэтому известковый туф обычно более порист, чем натеки, образовавшиеся под землей.

Разговаривая, мы не забывали о деле, и постепенно в полевом блокноте вырисовывались контуры туфовой площадки. Отложения туфов были связаны почти исключительно с современными постоянными или периодическими источниками. У входа в Харанлых (в 17 метрах выше уровня площадки) и в Иель (в 50 метрах выше) никаких следов туфа мы не обнаружили.

Передняя часть площадки, обрывающаяся к речке, глубоко прорезана современным руслом реки Краснопещерной, которая низвергается в ущелье эффектным водопадом, и несколькими древними, сейчас уже сухими руслами. Кроме того, часть площадки уничтожена взрывом, а кое-где виднелись даже аккуратные распилы.

– Олег Иванович говорил, что кизил-кобинский туф служил строительным материалом еще в позднеантичное время, – пояснил Алексей Степанович, который был в курсе многих археологических дел. – В 1905-1907 годах разработку туфа на продажу начал князь Долгорукий – недаром его именем называется и вся яйла: это были его земли.

Окончив съемку и восстановив по крайним выходам туфов прежние контуры площадки, мы сами удивились полученным результатам. Полный объем туфов превысил 400 тысяч кубических метров! Немного позже, определив средний удельный вес туфа (2,2 грамма), мы рассчитали и его вес. Из горного массива было вынесено около 900 тысяч тонн известняка! Значит, Харанлых-Коба и Иель-Коба – это лишь преддверие гигантской системы Красной пещеры!

Однако оставалось еще много нерешенных вопросов. Я выписал их на отдельной страничке и обвел жирной рамкой.

1. Почему нет отложений туфов у входов в Иель и Харанлых?
2. Почему туфовая площадка прорезана довольно глубокими тальвегами постоянных и временных водотоков?
3. Почему на ней имеются восходящие источники (грифоны) и обычные нисходящие источники?
4. Когда отлагались туфы и каков геологический возраст всей площадки в целом?
5. Имеются ли в туфе датирующие археологические находки?

...Лишь через восемь часов пятьдесят минут после начала опыта первые порции красителя стали появляться в самых крупных источниках. А еще через час с обрыва у туфовой площадки низвергался зеленый водопад. Вода его то отливала нежной зеленью, соперничая со свежей майской травой, то вспыхивала золотистыми искорками в бурунах у камней, то пенной шапкой одевала перепады над изумрудными ваннами в русле Краснопещерной.

Из пещеры появились наблюдатели. Перепачканные глиной, вымазанные краской, они замерли перед водопадом. Ущелье огласили радостные клики: краска была отмечена и в Старой реке. Связь обоих подземных водотоков была доказана!

Уже вечерело. Пора было возвращаться в Симферополь. Но как быть с экспериментом? Ведь получить краситель в главных источниках – это только полдела. Важно проследить, все ли источники в районе туфовой площадки окрасятся и через какой срок; сколько часов будет идти через них окрашенная вода; когда исчезнут последние следы краски во всех подземных водотоках...

Пришлось мне остаться наедине с пещерой, тридцатью тремя источниками и темной ветреной ночью. Каждые два часа я выходил из Ночлежного грота, брал фонарик, небольшую пузатую колбочку, лист белой бумаги, заменяющий экран, и пробирался по узким тропкам к источникам. Лишь к трем часам ночи исчезла краска в главных, наиболее крупных, а затем и в мелких, второстепенных, источниках туфовой площадки. Это был ответ на третий вопрос моей таблицы. Все источники туфовой площадки связаны с главным руслом подземной реки. Разница в характере деятельности источников объясняется различиями в размерах, форме и положении их подводящих каналов. Подсчитав общий объем окрашенной флюоресцеином воды, мы получили ориентировочную емкость подземных озер – регуляторов стока между Новой рекой и поверхностью. Их никто еще не видел. Но они существовали!

...Эта бессонная ночь была одной из многих ночей, посвященных Красной пещере. Началась «кизил-кобинская страда».

НОЧИ БЕЗ ЗВЕЗД


Чтобы представить себе взаимное расположение отдельных галерей и ходов Красной пещеры, понять, откуда поступает в нее вода, разобраться в ее геологии, нужно было начинать сначала – с топографической съемки этого запутанного лабиринта. Главную тяжесть съемочных работ пришлось вынести мне и Алексею Прибыловскому. Он очень любил все неизвестное и таинственное. Даже самые простые и понятные вещи в его изложении всегда были окружены ореолом тайны. Не раз с видом заговорщика он говорил:

– Завтра я вам что-то покажу... Жуть, а не пещера! – И вел нас в какой-нибудь новый ход.

Но разведка – одно, а съемка – совсем другое. Долго мы не решались приступить к ней. Наши познания по этой части были весьма скудны. Перерыв всю спелеологическую литературу, которая попалась нам в руки, мы не нашли ничего похожего на методику проведения подобных работ. А внимательно просмотрев опубликованные планы пещер, убедились, что каждый исследователь действовал на свой страх и риск. Тогда мы зарылись в учебники маркшейдерского дела, надеясь позаимствовать что-нибудь из методов съемки угольных шахт, тоннелей и других горных выработок. Новое разочарование!

Мы чуть не утонули в интегралах и дифференциалах, сферической тригонометрии, полярных координатах и прочей премудрости. А когда, отфыркиваясь, все же выплыли из этих глубин науки, стало ясно, что маркшейдерские приемы съемки непригодны в наших пещерах. Для них необходим яркий электрический свет, а не стеариновая свеча, громоздкий и точный теодолит, а не потрепанная буссоль, широкие штольни и квершлаги, а не наши крысиные норы. И наконец, время... Теодолитная съемка Демяновской пещеры в Чехословакии длиной двенадцать километров заняла около пятнадцати лет. А если их перевести на число воскресений в году (ведь исследования пещер еще не входили тогда в планы работ нашего отдела), то цифра получится явно неутешительная...

Тогда было решено применить полуинструментальную съемку. Уже вечерело, когда мы подошли к главному входу. Первые две точки проходим быстро: привходовой зал тонет в сумерках, но кое-что еще видно. Однако дальше дело пошло хуже.

– Давай азимут! – нетерпеливо командует Прибыловский, который с концом мерной ленты уже минут десять пляшет в пяти метрах от меня.

– Какой там азимут! Не видно цифр... – бормочу я, стараясь разглядеть лимб горного компаса. Наконец азимут взят.

– Угол! – уже совсем жалобно просит мой закоченевший напарник. И я лихорадочно вожу свечей перед эклиметром, стараясь одновременно осветить лимб, визир и коллиматор...

Через три часа, пройдя около 50 метров, измученные и злые, мы вылезли наружу. В довершение всех бед при записи одну из десяти точек мы пропустили...

– И кто выдумал эту пещерную топографию, – бубнит Прибыловский, бросая на меня недвусмысленные взгляды. – Это жуть, а не работа...

Остаток воскресного вечера мы мерили туфовую площадку шагами и испытующе поглядывали друг на друга. Наконец Прибыловский не выдержал. Как всегда с видом заговорщика, он протянул мне потрепанную тетрадку, где чистые листы чередовались с планами уроков рисования. Глядя на три параллельные линии, начерченные на одной из ее страниц, я тщетно пытался понять, что это значит, а Прибыловский пускал кольца дыма и смотрел на меня так, будто план Красной пещеры уже лежал у него в кармане.

– Смотри, – сказал он наконец. – На верхней линии, как на оси, я рисую план пещеры. На средней – продольный разрез, а на нижней – поперечные сечения. Все замеренные величины – углы, расстояния, высоту – записываешь ты. Двойной контроль, все точно, сбиться уже не удастся, даже если захочешь... – И новое облако дыма окутало Алексея Степановича.

Я не остался в долгу и выложил целый ворох идей о том, как подсвечивать шкалу на приборах, как точнее замерять расстояния, как лучше вести запись.

Нам не терпелось испробовать «новинки», и в полночь, наскоро перекусив, мы снова ушли в пещеру.

– Все равно там и днем темно, – философски заметил мой напарник.

...С тех пор прошло много лет. Методика топосъемки, рождавшаяся на первых десятках метров Красной пещеры, проверена во многих пещерах Украины, Кавказа, Сибири**. Мы научились вести съемку по грудь в воде, с резиновых лодок, в узких щелях, где и сам-то проходишь только «на выдохе». Стволовые ходы Красной, Аянской и Скельской пещер засняты теодолитом. Оказалось, что новшества, предложенные нами, позволяют делать полуинструментальную съемку с вполне достаточной для целей карстологии точностью.

Надо сказать, что у нас никогда не было недостатка в помощниках. Иногда это были студенты Симферопольского пединститута Марк Генхель и Валерий Шиндель, иногда школьники Владимир Тохтамыш и Михаил Цимбал. Но успехами первых топосъемок мы в значительной мере обязаны двум сестрам – Алле и Стелле Сигаревым.

В Красной пещере всегда бывало много туристов. Большинство из них сопровождало нас только первые 40-50 метров. Но однажды две девушки, студентки мединститута, отправились с нами дальше. В этот день мы должны были отснять сложный участок: Старую речку от левого сифона до той самой «пропасти», о которой писал когда-то Виктор Дмитриев. Поэтому захватили с собой веревку и в качестве плотика для разведчика-свечи – резиновую надувную подушку.

– А вдруг там и вправду пропасть? – сказал осторожный Прибыловский. Я не стал ввязываться в дискуссию, хотя в существовании пропасти весьма сомневался: ведь от Старой реки до источников на поверхности более 300 метров по горизонтали при перепаде высот всего 17 метров. Какая уж тут «пропасть»!

– Вам, девочки, если пойдете с нами, придется стоять на страховке, – сказал я.

– Будем стоять, мы умеем! В туристской секции занимались!

– Умеете стоять или страховать? – поймал их на слове Алексей. – И потом не просто стоять, а в холодной воде...

– Будем и в холодной воде!

С этого дня Алла и Стелла стали нашими постоянными помощницами. С их участием было снято более полутора километров ближней части Красной пещеры.

Никакой пропасти мы не обнаружили, хотя Алексей и так и этак подталкивал наш самодельный плотик в поисках течения, которое подсказало бы, куда уходит поток из нижнего сифонного озера Старой реки.

– Тьфу, пропасть! – рассердился он наконец, не обращая внимания на случайный каламбур. – И чтобы я теперь поверил хоть одной небылице, которые рассказывают об этой пещере... А ведь серьезные люди говорили, что сами видели, как в водовороте здесь погиб какой-то человек!

(Быстро промелькнули летние месяцы. А когда пришел сентябрь, я с удивлением заметил, что Алексей перестал выражать негодование по поводу участившихся «неявок» в Красную пещеру светленькой Аллы и даже не сердился, когда я предлагал ему «откамералить» только что заснятый ход, пока я буду снимать с кем-нибудь из наших спелеологов следующий. Причина крылась в чернобровой Вале Андрейченко, которая скоро стала виновницей одной из первых «пещерных» свадеб, по выражению самого Алексея Степановича.)

Через четыре месяца можно было говорить о первых итогах съемки. Общая длина ближней части пещеры составляет 2500 метров. По дну ее первого этажа течет подземный поток. Мы знаем только два его отрезка – Новую и Старую реки. Каким путем попадает вода Старой реки в источники, пока неизвестно. Не ясно и другое: связан ли первый этаж у Старой реки с первым этажом у входа, перегороженным двумя озерами.

Изображение

План старой части Красной пещеры (по работам Комплексной карстовой экспедиции, 1958)
Этажи Красной пещеры
а) первый, второй,
б) третий, четвертый,
в) пятый;
г) подземные озера,
д) направление стока;

1 - вход в Харанлых,
2 - Вестибюль,
3 - первое и второе озера,
4 - Грибоедовская галерея,
5 - Старая река,
6 - горло Шаманского,
7 - Археологическое кольцо,
8 - фрагменты четвертого этажа,
9 - Органный зал,
10 - вход в Иель.

Второй этаж начинается в 40 метрах от входа. Это широкая, просторная Грибоедовская галерея. В паводок она полностью затопляется водой. Пять узких ходов из правых стенок первого и второго этажей и семиметровая труба в своде Вестибюля выводят нас в сложную, очень разветвленную и расположенную на разных уровнях систему Археологического кольца. В ближней его части археологи нашли обломки двенадцати-пятнадцати больших остродонных и реберчатых амфор, в которых, видимо, в III-IV веках хранилось вино: это единственный участок Красной пещеры, имеющий довольно высокую среднюю температуру (14-16 градусов) при низкой относительной влажности (всего 65 процентов).

Эти три этажа входят в состав Нижней Красной пещеры (Харанлых). Они соединяются четырехметровым колодцем и наклонным ходом с четвертым, очень коротким, но сложным этажом, в свою очередь связанным семиметровым колодцем с пятым этажом – собственно пещерой Иель. Еще выше располагаются не показанные на схематическом плане небольшие залы шестого этажа, которым соответствует по высоте сорокаметровая пещера Ромашка в 70 метрах выше туфовой площадки. «Тринадцать этажей» Красной пещеры оказались таким же вымыслом, как и «пропасть» Старой реки.

Сопоставив высотное расположение и контуры каждого из шести этажей Красной пещеры, мы выяснили, что они заложены вдоль наклонных тектонических трещин, сопутствующих крупному нарушению – разлому. Вдоль его простирания, на северо-востоке, надо искать неизвестные продолжения Красной пещеры. Но чтобы попасть туда, надо преодолеть сифон в конце Новой реки.

Изображение

Продольный (а)
и поперечный (б)
разрезы через старую часть Красной пещеры

Чем больше мы узнавали о Красной пещере, тем больше рвались за сифон. Но он оставался все таким же недоступным, как и раньше.

Настал воскресный вечер. Большинство наших товарищей ушло в город: ведь утром на работу. Наша четверка решила переночевать в Ночлежном гроте и выехать утром первым автобусом. Над ущельем бушевал ветер. Едкий дым костра заставлял нас то отодвигаться в глубь грота, то выбегать наружу подышать свежим воздухом. Алексей Прибыловский достал потрепанную книжку Кастере.

«Стоя по шею в воде, я стал размышлять о безрассудстве продолжать в одиночку рискованное предприятие,– начал он читать главу о том, как Кастере открыл древнейшие в мире статуи в гроте Монтеспан. – В голову приходили разные возможности: могло оказаться, что впереди потолок все время касается воды, я мог попасть в слепой конец, встретить карман с газом, упасть в колодец, запутаться в ветвях, снесенных вниз потоком, или, быть может, погрузиться в зыбучий песок...»

– Нет, мы не спелеологи! – вдруг прервал Алексей чтение. – Нас четверо. Нам не грозит опасность попасть в карман с газом: ведь сквозь сифон сейчас прорываются струи свежего воздуха! И ветки в Красной пещере не попадаются, и зыбучего песка тоже нет. А мы все сидим перед этим сифоном! Кастере, что ли, выписывать?

На тираду Прибыловского немедленно откликнулся десятиклассник Миша Ефимов.

– И трубка с маской и ластами у меня есть!

– И резиновая лодка для подстраховки с нами, – не выдержал и я. – Проведем разведку, а там видно будет.

Первое прохождение сифона не оставило у меня связных воспоминаний. Все было как-то очень обыкновенно. Проползли каменный, глиняный и песчаный лазы за горлом Шаманского. Вышли к Новой реке. Надули лодку, разделись. Первым в «комплекте номер один» – в маске, с трубкой и ластами – нырял Миша. Его цель – сперва нащупать, а потом постараться пройти сам сифон, не выходя на поверхность. Я страхую его с лодки. Нырять приходится против течения, поэтому особой опасности нет.

Подняв ластами фонтан брызг, Миша погружается. Через десять – пятнадцать секунд он поднимается на поверхность, показывает разведенными руками: «Проход во-от такой!» – и снова исчезает.

Второе погружение длится немного дольше. Как огромная белая рыба, он разворачивается в широком проходе сифона и выныривает у самой лодки.

– Все в порядке! – радостно сообщает он, – За сифоном – большая камера!

Теперь моя очередь. Упаковываю в целлофан свечи и фонарик, прячу под шапочку спички и ныряю.

«Перестарался, – думаю я, почти царапая носом песчаное дно. – Слишком глубоко пошел...» Метров через десять дно хода медленно повышается, и вскоре я касаюсь руками вязкой глины противоположного берега сифонного озера. Отдышавшись, слышу слабые голоса товарищей. Вот приятная неожиданность! Оказывается, тонкая прослойка воздуха, образовавшаяся в одном из углов сифона, может служить хорошим телефоном!

Подхожу ближе к краю глиняного уступа, достаю из целлофановой обертки тускло горящий фонарик и... шлепаюсь в воду. Ну так и есть. Спички промокли, фонарик тоже... Выливаю из него воду – ничего, горит...

Куда-то вправо уходит галерея, затопленная водой. Решаю плыть на разведку. Гребу одной рукой против слабого течения. В другой – фонарь. Какие-то боковые ходы. Про себя считаю:

– Один влево, два влево, один вправо... (Позже все эти «ходы» оказались неглубокими нишами.)

Кажется, плыву очень долго. Ход поворачивает влево и расширяется в зал с огромным камнем-пристанью посередине. Вылезаю на камень, осматриваюсь, прохожу по песчаной отмели вдоль левой стены еще метров двадцать до какого-то водопада. Не ход, а проспект!

Но надо возвращаться. Опять бросаюсь в холодную (всего 9,5 градуса) воду, плыву, плыву. Но где же сифон? Ныряю... Стенка. Второй раз – какой-то воздушный мешок между двумя скальными ребрами. Начинаю нервничать, но соображаю, что, плывя сюда, нырял вдоль дна и поэтому не запомнил формы сводов...

Побольше воздуха – и вдоль левой стены ухожу в воду.

Вынырнул далеко за ожидавшими меня в лодке товарищами. Вздрагивая от холода и волнения, рассказываю потрясающие новости.

Но Алексей невозмутим.

– Я ж тебе говорил, что и без Кастере обойдемся! Теперь старушка Кизил-Коба себя покажет!

ПОСЛЕДНИЙ ШТУРМ

Нашей второй встрече с сифоном Новой реки предшествовала короткая, но основательная подготовка. Идеи сыпались как из рога изобилия.

Нет упаковочных мешков? Воспользуемся автомобильными камерами. Надо наглухо завулканизировать одну сторону и приделать планку-зажим на винтах – с другой. Нет гидрокостюмов? Смажемся жиром и возьмем теплую одежду. Как доставить снаряжение, имеющее большую плавучесть, за сифон? Натянем под водой транспортную веревку и по ней будем перетягивать мешки, утяжеленные грузами...

На сегодняшнем заседании «Большого сборам Симферопольской секции спелеологов окончательно решается вопрос о составе рабочих групп. Во вспомогательном отряде идут шесть человек во главе с «начспасом» Владленом Гончаровым. В штурмовом отряде – Константин Аверкиев, Алексей Прибыловский, Михаил Федоренко и я. Одновременно утверждается план штурма. Задача вспомогателей – доставить все снаряжение за сифон, задача «штурмовиков» – пройти с топосъемкой как можно дальше. Контрольный срок возвращения – через шесть часов после выхода за сифон.

У сифона суета и веселый гам. Один за другим, дрожа от холода, возвращаются члены вспомогательной группы. Теперь слово за нами, штурмовиками.

Бесконечная обводненная галерея, которой я плыл неделю назад, оказалась не такой уж и длинной – всего 100 метров. В Северной гавани (так окрестили залив с камнем-пристанью в центре) достаем сухие вещи, одеваемся, приступаем к съемке. Но уже на тридцать пятом метре нас останавливает небольшое, но глубокое озеро, переправиться через которое можно только вплавь. Это новая потеря тепла, а восстановить его не так просто.

Мы с Алексеем Степановичем «привязаны» к съемочным точкам. Поэтому многое остается вне нашего поля зрения. «Глазами» нам служат разведчики – Константин и Михаил. Они докладывают такие новости, от которых кружится голова. Огромный (40 метров ширины) зал! Фантастические натеки... Боковые ходы... Новый приток реки... (Впоследствии выяснилось, что никаких боковых ходов и притоков здесь нет. Речка просто терялась под огромным глыбовым навалом, разбиваясь на два-три рукава, которые и обнаружили разведчики.)

Многое было видно и со съемочных точек. Наше предположение оправдалось. За сифоном Красная пещера действительно продолжалась вдоль мощного разлома. Его плоскости мы хорошо проследили в гигантском Первом обвальном зале. Каменный хаос на его дне состоял из блоков, не уступающих по размеру финским домам. Но за Первым обвальным последовали Второй и Третий. И, сверяясь с пикетажкой, я с радостью обнаружил, что галерея Красной пещеры повернула почти под прямым углом на юго-восток, в сторону Провала. Мы были на правильном пути: это была настоящая Кизил-Коба. Все, что мы видели раньше, – это только преддверие, увертюра к фантастической каменной симфонии. В новой части Красной пещеры много непонятного. Вот, например, обвальные залы. Они имеют высоту 25-30 метров и должны соответствовать трем-четырем этажам старой части пещеры. Так ли это? Почему стены пещеры на высоте нескольких метров покрыты черным налетом? Может быть, это следы уровней воды? Почему местами натечные каскады как бы пропилены водой? И так далее...

Мы подошли к развилке. Вправо уходит галерея, полностью затопленная водой. Опять раздеваться? Нет, на сегодня достаточно. Прошли более 500 метров – сто съемочных точек. Но надо разведать, что сулит левая галерея. Костя исчезает за натеками и через десять минут возвращается в восторге

– Настоящий зал Сказок! Огромная «бутылка шампанского», всевозможные натеки, а главное – шум воды! Какой-то водопад...

Контрольный срок на исходе. Поэтому возвращаемся быстро. Впереди неприятная перспектива двойного купания.

– Ну, Алексей, ты ведь наш кизил-кобинский маг и чародей! Придумай, как избежать этих омовений...

– Не все сразу, не все сразу, – бормочет Прибыловский. – Есть у меня одна идея. Но раньше дайте выбраться на поверхность и отогреться...

Вот и Северная гавань. Вспомогательная группа ожидает нас за сифоном

– Может быть, управимся сами, без вспомогателей? – предлагаю я.

Миша Федоренко согласно кивает головой, и мы начинаем упаковывать транспортные мешки. Не успели оглянуться – Кости и Алексея след простыл. Только эхо доносит их уханье и фырканье, раздающееся где-то у сифона.

Пришлось использовать для упаковки вещей наш единственный гидрокостюм. Он приобретает человеческие формы, вместив в себя самое разнообразное содержимое: блокноты, приборы, опустевшие термосы, одежду... Туго затянув аппендикс, Михаил с сомнением смотрит на нашего «искусственного человека»:

– Плавучесть слишком большая... Не провести нам его через сифон!

Подталкивая гидрокомбинезон, торжественно вплываем в засифонное озеро. Это явно неравная борьба с законом Архимеда. Мы засовываем нашего резинового человека в воду, под скалу, но он упорно выскакивает обратно. Мокрая резина бьет по лицу, неосторожное движение рукой – и в воду с уступа летит свечка. Мрак окутывает нас, скрывая комические детали этого сражения. Наконец резиновый великан сделал «шпагат»: одна его нога утоплена в сифоне, вторая торчит на нашей стороне.

– Я ныряю, Вит, – клацая зубами от холода, говорит Миша. – Не забудь снять ходовой конец. – Ощупью развязываю веревку. Она сослужила хорошую службу: во взбаламученной воде по ней ныряли, как по путеводной нити. Нежно обняв гидрокостюм за несуществующую талию, ныряю спиной вниз в сифон.

Подталкивая впереди себя наш плот, перехожу на энергичный кроль, но через несколько метров что-то сильно дергает меня за ногу. Резкая боль в суставе... Что такое?! Какая-то веревка... Оказывается, во время борьбы с гидрокомбинезоном наш ходовой конец, привязанный за скальный крюк с внешней стороны сифона, завязался удавкой вокруг моей ноги. А ножа в нарушение правил работы под водой у меня не было...

Так окончились наши первые встречи с сифоном. Окончились благополучно. Но позже, занимаясь на курсах подводников-аквалангистов, мы поняли, что это была счастливая случайность. По существующим нормам, при температуре воды меньше десяти градусов разрешается работать без изолирующего комбинезона не более пяти – семи минут. Холодная вода повышает потребность организма в кислороде и усиливает обмен веществ; температура тела быстро понижается, наступает усталость, затем утрачивается ориентировка, и человек теряет сознание.

– У меня было состояние, близкое к шоковому, – признался позже Костя. – Иначе я бы не оставил вас с Мишей наедине с гидрокостюмом...

К сорок первой годовщине Октября Алексей Прибыловский приготовил нам подарок. Он высмотрел в стене Предсифонной галереи маленькое отверстие, куда в паводок уходила часть потока. «Гидротехнические работы» продолжались несколько десятков часов. Отводной канал длиной в добрый десяток метров и глубиной 80 сантиметров соединил сифонное озеро и паводковый водосброс.

Мы получили возможность понижать уровень воды в сифоне на 40 сантиметров. Немного, но достаточно для лодки! Кроме того, затея Прибыловского позволяла вызывать искусственный паводок, «сбрасывая» на поверхность значительную часть воды одного из проточных озер Красной пещеры. Этот интересный эксперимент много дал для уточнения гидрогеологии ближней части пещеры.

После «спуска» сифона вперед была выслана разведка. Ее руководитель Владлен Гончаров на очередном «Большом сборе» рассказывал чудеса о зале Сказок и в особенности об открывающихся за ним галереях.

Восторгам наших разведчиков не было конца.

Проанализировав все, что уже было известно о Засифонном ходе, мы пришли к выводу, что необходимо изменить тактику: от штурмов Красной пещеры пора переходить к осаде.

источник информации http://www.snowcave.ru/mcrgo/books/vsled_za_kapley.htm

Примечание: Работы по топосъёмке пещеры продолжаются и по сей день. Добавлены новые участки в различных частях, как в дальних, так и в ближней части пещеры. Ведётся работа по созданию трёхмерной компьютерной модели.
Последний раз редактировалось Перетятко Олег 22 июн 2011, 23:38, всего редактировалось 1 раз.
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 22 июн 2011, 22:47

2850 + 2167 = 5017

Меня разбудила какая-то малость, еле заметное отклонение от нормы. У человеческого сознания много сторожевых псов, и, даже не зная, какой из них забеспокоился, все равно ощущаешь нежное волнение. Не вылезая из спального мешка, прислушиваюсь. В мерном журчании воды слышатся человеческие голоса... В чем дело? Почему вернулись вспомогатели? Но в этот момент чувствую, как зашевелились в своих мешках Гена и Владлен. На смену подсознанию приходит совершено четкая, сознательная мысль, они тоже проснулись, значит, тоже что-то слышат. Но положение руководителя обязывает, и я не шевелюсь, притворяясь спящим. Пусть видят, что все в порядке...

Вслушиваюсь в шум воды. Вот опять голоса! Вот грохот отдаленного обвала, какой-то шорох, затем свист. Акустика пещеры порождает такие немыслимые звуки, под которые трудно уснуть и страшно просыпаться. Настороженное ожидание становится невыносимым. Какой уж тут отдых! Для видимости поворочавшись в мешке и притворно зевнув, зажигаю свечу и открываю блокнот с записями.

"31 октября 1959 года. Прошел ровно год после того, как мы впервые проникли за сифон. Сегодня начинаем осаду Красной пещеры. К залу Сказок, почти за полтора километра от входа, доставлены научное снаряжение, запас продуктов, спальные мешки. Вспомогательная группа уходит. Гена Пантюхин, Владлен Гончаров и я остаемся один на один с пещерой. Это первый эксперимент. Если ночевка пройдет нормально, в дальнейшем будем создавать большой подземный лагерь, из которого можно будет проводить исследования дальней части пещеры, не выходя на поверхность..."

Эта запись сделана сразу же после ухода вспомогательной группы, почти двадцать часов назад. Теперь ее можно дополнить важной тактической деталью: лагерь не следует размещать у журчащей воды. А в остальном жить и работать под землей можно. Конечно, одних спальных мешков маловато. А вот если поставить палатку и нагреть ее перед сном примусом, то условия будут вполне комфортные!

Пока тоже проснувшиеся Владлен и Гена разогревают завтрак, переписываю начисто и обрабатываю материалы топосъемки. Ого! 1125 новых метров добавили мы к известной части Красной пещеры за эти сутки! Впервые за сифоном обнаружено четыре этажа - такие же, как в ближней части. По дну первого струится река, дно второго покрыто мелким песком свидетелем того, что в паводок и сюда добирается бурный поток. Галереи третьего и четвертого этажей богато украшены молочно-белыми, розоватыми и ярко-красными натеками. Открытие самого верхнего этажа стоило Геннадию нескольких сильных ушибов - не выдержал нагрузки старенький репшнур.

Но вот аппетитно запахло какао. Пополнив "запас калорий" мы выходим в заключительный разведочный маршрут. Что таится за большим озером, перед которым мы поставили последнюю съемочную точку? Ведь наш выход - это тренировка перед более длительными пребываниями под землей...

Надеваем гидрокомбинезоны и, пофыркивая клапанами "обжимаемся" - стравливаем лишний воздух. Теперь излишняя плавучесть погашена и можно идти вперед. 50, 70, 100 метров... Преодолеваем несколько невысоких каскадов. Какая-то щель... Так и есть! Это ВТОрой сифон. Правда, он полуоткрытый с небольшой пяти - десятисантиметровой прослойкой воздуха в левой, скошенной на клин части. С трубкой и маской можно пройти легко, а без них все равно придется нырять...

По одному не столько ныряем, сколько, задержав дыхание уползаем в сифон. Владлен и Гена прошли благополучно. У меня нога соскользнула с подводной полки в какую-то щель и в разрезанную штанину костюма хлещет вода. Ну, теперь все равно.

Мы выползли в небольшой зал. Со всех сторон натеки, по ним струится вода. Из круглого отверстия в своде льется целый водопад.

Два часа мы ползали по этому колоссальному натеку. Попадали в какие-то глухие камеры, высверленные водоворотами в его теле, много раз возвращались новым путем к уже известному нам залу. Наконец, поднявшись в распоре под струями каскада на 20 метров, вышли в огромную галерею. Остатки рухнувших верхних этажей торчат перед нами на разной высоте, как зубы дракона. Вправо и влево уходят ходы. Выбираем сухой, но метров через сорок он обрывается, выходя почти в купол какого-то зала. Веревки у нас нет, да, кроме того, это только разведка. Поэтому возвращаемся к "мокрому" ходу. Он убегает вверх по течению реки, то расширяясь, то суживаясь в каньон, сдавливающий в своих каменных объятиях бушующий поток.

...1960 год не принес особых неожиданностей в исследованиях Красной пещеры. Базовый лагерь вынесен за двадцатиметровый каскад. Но где его расположить? Не найдя подходящего места на дне каньона, мы устроились на небольшой полке - остатке второго этажа пещеры, в семи метрах над потоком. Высоко, тесно, но выбора нет.

Нас опять трое: геолог Юрий Полканов, десятиклассник Михаил Цимбал и я. Работается тяжело. Сперва мы отсняли огромный зал, в который открывается сухая часть галереи. Когда-то в него уходила вся подземная река, но затем она проработала себе новый канал стока, метрах в пятидесяти выше по течению. Особенно внимательно всматриваемся в конфигурацию зала: все говорит о том, что именно здесь проходит небольшой сброс, по которому, вероятно, заложился двадцатиметровый каскад. Перекусив, начинаем съемку обводненной части галереи. Позже она получила за свои размеры название Титанической, но для нас с Юрием она всегда была "тектонической": вдоль правой стены пещеры на несколько сот метров мы проследили грандиозное зеркало скольжения - отпрепарированную водой поверхность, по которой когда-то произошло перемещение грандиозных блоков известняка.

Боковых ходов нет. Галерея сравнительно проста для передвижения, но не для топосъемки: приходится через каждые пять - десять точек "прогонять" съемочный ход в сторону, иногда поднимаясь на 35-40 метров над уровнем воды. Иначе сделать поперечные разрезы невозможно.

Часов через шесть мы неожиданно вышли на развилку. Из двух галерей, сходящихся под углом 160 градусов, струились две подземные речки. С какими водосборами на поверхности они связаны? По какой из них пришел из Провала флюоресцеин? Это была новая загадка. Но ее решение опять откладывалось на год. Наша маленькая группа сделала свою часть работы. Заснято 1042 метра. По общей длине ходов (5017 метров) Красная пещера превысила Кунгурскую ледяную пещеру на Урале, которая считалась до сих пор крупнейшей в СССР.

Возвращаясь на базовый лагерь, мы вели геологическую съемку. Конечно, ею придется заняться специально, во "надо иметь задел", как любит говорить Борис Николаевич Иванов. И для задела мы отбирали пробы песка на шлиховой анализ, рылись в отложениях террас подземной речки, соскабливали со стен черный налет на спектральный анализ.

Каждому комплексу пород, слагающих Главную гряду, свойственны свои сочетания минералов. И, хотя основной породообразующий минерал, из которого состоят известняки Главной гряды, - это кальцит, в специально обработанных пробах в небольших количествах (0,15-0,3 процента от общего веса пробы) можно встретить много интересных минералов так называемой тяжелой фракции: гранат, турмалин, циркон, рутил, ильменит, пирит, лейкоксен, флюорит, шпинель... По составу и количеству этих второстепенных (акцессорных) минералов в глинистом и песчаном заполнителе на дне пещеры можно судить о том, где формировались образовавшие ее водные потоки. Только для анализа нужна достаточно большая исходная проба, весом 20-30 килограммов.

В любой обводненной пещере можно встретить песчано-гравийные отложения. Но в Красной пещере они особенно обильны. Откуда берется эта аккуратная кварцевая и песчаниковая галька? Неужели она так окатана в русле подземного водотоке? Мы предположили, что где-то в верховьях Краснопещерная река размывает пласты конгломератов и песчаников. Оттуда-то и поступает уже "готовый" галечниковый материал, а в пещере он только переотлагается.

Эти соображения имели определенный интерес не только для геологов, но и для спелеологов. В разрезе слагающих центральную часть Долгоруковского массива титонских известняков прослои конгломератов и песчаников пока неизвестны. Зато их много в южной части массива, в слоистой верхнеоксфордской - нижнекимериджской толще. Неужели Красная пещера заходит так далеко на юг? И Юрий отбирал тяжелые пробы, рассчитывая в свободное время заняться их детальным изучением. Меня тоже интересовал аллювий Краснопещерной речки. На разных ее участках встречаются отложения различной крупности. Особенно хорошо это видно около сифонов. Восходящие струи подземных вод действуют, как естественные сепараторы, разделяя песчано-галечниковый материал на различные по размерам зерен фракции. Нельзя ли воспользоваться этим для определения скорости движения подземных вод? Для спелеолога это не просто цифровая характеристика подземного потока. Скоростью движения подземных вод определяется время, проходящее от момента выпадения дождя до подъема уровня воды в сифонах под землей. А часто это и вопрос безопасности рабочей группы, ее жизни или смерти.

Зависимость между расходом и скоростью подземных потоков Крыма

Геологу, занимающемуся изучением вещественного состава пород, хорошо знакома номограмма Хьюлстрема. С ее помощью легко определить среднюю скорость водного потока, который может размывать, переносить или отлагать минеральные зерна разной величины. Спелеолог Ф. Буркхардт предложил к этой номограмме дополнения, позволяющие по площади поперечного сечения пещеры и среднему диаметру песчано-гравийных отложений на ее дне определять расход водного потока. Теперь спелеолог уподобился криминалисту: по ничтожным следам деятельности подземного потока удается восстановить его "лицо": скорость, глубину, расход...

Когда в экспедиции накопилось достаточно таких замеров, мы с геологом Юрием Ивановичем Шутовым сопоставили скорости и расходы подземных потоков. Оказалось, что они связаны между собой зависимостью:

y = 281x 0,53.

В этой формуле крылся ответ на давно интересующий всех карстоведов вопрос о соотношении эрозии и коррозии в карсте. Ведь эрозия вызывается не только механической деятельностью подземных потоков, но и переносимыми водой частицами. Песок и галька - те невидимые "жернова", которые обеспечивают продуктивную работу подземных мельниц.

При малых меженных расходах подземных потоков их скорость невелика. Они не в состоянии переместить частицы отложенного песка, текут спокойно и плавно, растворяя, корродируя стенки галерей. Зато в паводок расходы всех подземных рек и источников резко увеличиваются. Для Крыма коэффициент неравномерности расходов (отношение паводкового расхода к меженному) нередко превышает 100. Возрастает и скорость подземных потоков, что в свою очередь вызывает резкое увеличение транспортирующей способности воды: ведь вес влекомых частиц, согласно закону Эри, пропорционален шестой степени скорости потока. Транспортирующая энергия Краснопещерной речки в паводок оказалась в 800 тысяч раз больше меженной!

Но не означает ли это, что карстовые полости, подобные Красной пещере, возникают в основном благодаря эрозии? Ответ на этот вопрос могли бы дать только стационарные исследования.

НА РАСПУТЬЕ

...Все же гидрокомбинезон - не очень удобная одежда. Особенно если он на два-три роста больше, чем нужно. Но выбирать не из чего: все костюмы, которые нам удалось достать, списанные (то есть с дырками) и все пятьдесят четвертого размера. Как всегда перед уходом под землю, долго клеим, чистим и примеряем их. Многое приходится переделывать. Маску с патрубком для шланга - долой. Лепестковые клапаны на плечах - долой: все равно их разорвет о первый же сталактит. Вместо них ставим аккуратные заглушки. Резиновые голенища штанов заклеиваем контрольными слоями резины - это слабое место. Заранее готовим жгуты и короткие концы капронового шнура для обвязки костюмов под коленями. Особое внимание уделяем умению работать в костюме. Основания для этого довольно веские.

- Работая под землей, все время приходится то входить в воду, то выходить из нее, - инструктирует Женя Штенгелов свою группу. - Лепестковые клапаны у нас всюду сняты, и воздух, подсасывающийся в костюм при ходьбе, не успевает выходить через узкие щели между лицом и шлемом. Поэтому не забывайте "обжиматься", когда входите в глубокую воду, и будьте особенно осторожны, когда передвигаетесь вплавь.

Женя иллюстрирует свой рассказ, неуклюже ложась в запруду, специально сделанную на мелкой речке для обучения новичков.

Записывая в журнале выходов под землю задания штурмовой и вспомогательной группам на первый этап операции "Кизил-Коба-1961", я наблюдаю за этой несколько комичной, но совершенно необходимой с точки зрения техники безопасности процедурой. Мне еще памятен заключительный эпизод прошлогодних работ в Красной пещере. Мы возвращались с Полкановым и Цимбалом на поверхность. У Первого сифона, в давно обжитой нами части пещеры, я сел в резиновую лодку, которая оказалась пропоротой о камень. Устойчивость этих утлых посудин невелика, и через несколько метров лодка выбросила меня в воду. В костюме было много воздуха, он переместился в сапоги, и я перевернулся наподобие Веверлея из популярной песенки... К счастью, близко оказалась стенка галереи. Перебирая руками по стене и наглотавшись воды, я кое-как принял нормальное положение. Пожалуй, на открытой воде в большом озере такой "эксперимент" мог окончиться плохо.

Обучение закончено. Распределены грузы, и наша десятка - три "рыцаря печального образа", как заметил Вадим, оглядев наши залатанные костюмы, и семь верных Санчо Панса - уходит под землю. Через двенадцать часов мы прибыли на развилку. Весело зашумел примус. Традиционная кастрюля густого какао - по кружке на человека, и семеро вспомогателей ушли обратно на поверхность. Наскоро "обживаем" лагерь: раскладываем продукты на скальные полки, вбиваем несколько крюков и подвешиваем гидрокостюмы, подстилаем под спальные мешки все мягкое, что у нас есть, - и спать...

Утро началось с зажженной свечи. Смотрю на свои часы, единственные в группе: стоят! А как же контрольный срок? Ведь сколько мы проспали, неизвестно!

- Ну, Виктор Николаевич, где ваше хваленое чувство времени? Вот тут-то вы и попались! - смеется Вадим.

Смех смехом, но выхода нет. Ставлю часы "по чутью", завожу их, тщательно очищаю от глины и прячу в спальный мешок, чтобы не подвергать случайностям съемочного маршрута. Проверим через трое суток!

Начинаем работу с левого хода. Азимут, расстояние, угол. Азимут, расстояние, угол, ширина, высота, глубина воды. Азимут, расстояние, угол, ширина, высота... Так каждые пять метров, на каждой съемочной точке. Мелкая речка, широкое озеро, глубокая речка, очень глубокая речка... Свод заставляет все ниже и ниже пригибать голову, наконец, ложимся в воду, ползем, с трудом сохраняя сухими руки, бумагу и приборы. Со дна поднимается густыми клубами взмученная глина. Первый идет по чистой воде, за последним тянется красновато-бурый, быстро расползающийся след.

Одно из самых больших неудобств - туман. Выдох дает большое облачко пара, а когда мы трое собираемся в одном месте, то видимость сокращается до нескольких метров. Хуже всего мне: очки запотевают от каждого выдоха. Приходится окунать разгоряченное лицо в воду, и снова стандартное: азимут, расстояние, угол...

Мы разделили обязанности. Двое ведут инструментальную съемку, один рисует план, разрез и сечения. Драгоценные листки успеваем заполнять только на треть. После этого с трудом отделяем их от других, влажных, но, к счастью, еще не мокрых, неисписанных страниц блокнота и прячем в целлофановый мешочек под гидрокостюм. И так - точка за точкой...

Этот ход действует угнетающе. За спиной осталось уже четыре или пять участков с очень низкими сводами. Стоит уровню воды повыситься на десять сантиметров... Конечно, благоприятный прогноз погоды успокаивает, но грозы в условиях Крыма, не имеющего с юга опорных метеостанций, прогнозируются плохо. А нам надо бояться именно грозового дождя.

- Сто точек! Пятьсот метров! Не пора ли...

- ...поесть, - заканчиваю мысль Лени. - Ты, конечно, растешь даже в пещере, а поэтому восполнять потраченные калории совершенно необходимо.

Но не обедать же, лежа по горло в воде! И мы ползем вперед, пока не находится островок глины, на котором можно "сервировать стол". Леня принимается было за сгущенное молоко, но я останавливаю его:

- Ответь на такой вопрос: что бы ты взял с собой, если бы шел в пещеру на трое или на десять суток: сахар или масло?

- Хлеб, - немедленно отзывается Вадик, приходя на помощь растерявшемуся Лене. - И еще тушенку, сгущенное молоко, сало, кисель...

- Хватит, хватит. Это ясно каждому. Но вопрос стоял иначе: или сахар, или масло.

- Ну кто может задавать такие вопросы! - возмутился Леня.

Но Вадим уже понял, в чем дело, и совершенно серьезно поддерживает меня:

- Это один из экзаменационных вопросов в Московской секции спелеологов. Все основано на физиологии. Если нужна короткая импульсная работа, то надо брать сахар, который легко и быстро усваивается, организмом, а вот если продолжительная - то масло. Жиры труднее усваиваются.

- Какое счастье, что мы ушли всего на три дня, - вздыхает Леня, доставая из рюкзака банки мясной тушенки. - Есть масло ломтями... бр-р!

- Это же только аллегория, - утешает его Вадим.

- Боюсь, что хлеб - это тоже аллегория, - добавляю я, вытаскивая из порвавшегося резинового мешка размокшую буханку хлеба...

- Это какая-то клоака, - мрачно вздыхает Вадим, с трудом вытаскивая ногу из вязкой глины. - Узкая, извилистая, грязная, низкая... И за что нам такое наказание? Единственное утешение - это вот такие щели... - и он с удовольствием распрямился в косой расщелине, покрытой сверху белыми натеками.

- Смотрите! Лунное молоко! - оборачивается он к нам, приглашая полюбоваться своей находкой.

- Глина и лунное молоко, знаменитое mondmilch! Это как бы разные полюсы нашей пещерной жизни, - философствует Леня, выползая из глиняного хода и брезгливо вытирая о спину Вадикова гидрокостюма запачканные руки. - Грязь и чистота...

- Сколько вас учить, что глина - это не грязь, - ворчу я, в два приема распрямляя сведенную неожиданным приступом радикулита спину.

Действительно, история глины - это история капли воды. Ведь в любых, даже самых чистых известняках есть примеси, в том числе и глинистых частиц. По мере растворения карбоната кальция остаток породы все больше и больше насыщается глиной. В паводок она сползает вниз по трещинам, отлагается в углублениях русл подземных водотоков с очень медленным течением.

Мы еще мало знаем минеральный состав наших пещерных глин. Ведь исследование пещер у нас только начинается! Во Франции, в одной из лучших спелеологических лабораторий мира - Мулис, биологи недавно обнаружили, что пещерная глина вовсе не так безжизненна, как кажется. В глине пещер есть водоросли, грибки, микроорганизмы, в том числе и неизвестных еще человеку видов. В 1957 году французский ученый Комартэн выделил "пещерную бактерию", усваивающую азот непосредственно из воздуха и получающую жизненную энергию при разложении железистых соединений. Когда запасы их в глине исчерпаны, бактерия погибает. Так что пещерные глины - это не грязь, а своеобразное "пастбище" бактерий...

Ну а антипод пещерной глины, лунное молоко, - это минералогическая загадка. Ведь принято считать, что карбонаты кальция не образуют коллоидных растворов, a mondmilch - типичный коллоид. Кроме того, польские биологи предполагают, что в этом "молоке" также содержатся неизвестные науке бактерии, питательной средой для которых служит известняк.

Но пора продолжать съемку. Склоняя на все лады звучное слово "клоака", мы ползем дальше. Семьсот, восемьсот, девятьсот метров...

- Может, хватит на сегодня?

Мнения расходятся. Конечно, устали, но еще раз идти сюда... Нет, лучше вперед! Я уползаю в узкий, на первый взгляд безнадежно узкий ход и, выйдя из-под нависающей плиты известняка, вижу два хода... Один из них - продолжение нашей Клоаки, второй - высокая щель с водопадом в самой узкой, непроходимой части...

- Вот теперь можно и поворачивать. Все равно сюда придется приходить еще раз, - и я прикрепляю к выступу скалы двести двадцать седьмую съемочную точку.

- Ну, рыцари, пошли в свой замок! - торопит Вадик. Ему явно не по себе в Клоаке.

Возвращаемся почти бегом. Только в полусифонах приходится замедлять движение, иначе возникает волна и захлестывает рот... Странное дело! Пока мы шли со съемкой, все изгибы и повороты Клоаки были незаметны. Все они, конечно, есть в натуре и зафиксированы в нашем топографическом журнале. Но сейчас мы их ощущаем физически. Это огромный серпантин, заложенный по двум преобладающим системам тектонических трещин; на крутых поворотах, как машину на вираже, нас даже прижимает к стенке.

Одно из таких "прикосновений" стоило Вадиму изрядной дырки в гидрокостюме. Остаток пути он проделал в не приличествующей "рыцарю" позе - зажав ладонью дыру на некоем месте пониже поясницы.

ПЛЮС 2294 МЕТРА!

"Наши сутки делятся на три части, - записал в своем дневнике, с которым он неразлучен даже под землей, педантичный Вадим Душевский. - Работа, сон и... ожидание сна. Пожалуй, последнее самое мучительное".

В общем Вадим прав. В каком бы составе мы ни работали и какой бы график исследований ни выполняли, эти три составляющие входят в них обязательно. Пока работаешь, тепло. Новые впечатления или занятость техническими вопросами не дают думать ни о чем постороннем. Но когда готовишь пищу (в пещере это длительная процедура), производишь расчеты и прокладываешь на планшете пройденный и заснятый участок пещеры, успеваешь замерзнуть, ощутить сырость спального мешка и почувствовать тяжесть влажного воздуха... Сейчас у Вадима есть еще одно основание для такой записи: два часа он сушит на свечках свой гидрокостюм, чтобы обрести к завтрашнему маршруту прежний рыцарский вид.

Но куда идти? Клоака не закончилась. Может, завершить съемку этой части Красной пещеры? Но теперь мы знаем, что главный ход - это правое ответвление: черновая прокладка показала, что левый ход ушел далеко к северу от Провала. Вадим находит и другое основание для разведки правого хода:

- Вчера в Клоаке хоть вода была чистая. А сегодня - посмотрите! - Действительно, мы основательно перепахали глиняные пастбища, и из левого хода течет рыжий поток.

- Решено! Идем вправо.

Через несколько десятков метров смолк шум потока. Тишина в таких случаях - верный признак близости сифона. Еще десяток метров вплавь по огромному озеру - и зал замыкается. Напрасно я забираюсь в какой-то узкий, заполненный песком ход. Он переходит в небольшую камеру и также заканчивается. Третий сифон...

Приходится заняться геологией уже заснятой части пещеры. Метр за метром описываем особенности стен и сводов пещеры, измеряем температуру воды и воздуха, отбираем пробы.

- А что, если попробовать выйти на натек? - предлагаю я. У сифона хорошо видны два нижних этажа. Первый - это само русло подземной реки; второй, приподнятый на четыре метра над руслом, представлен изолированными мостиками-останцами. Вот на один из таких мостиков и опускается огромный двенадцатиметровый натек.

- Ну что за скалолазание в гидрокомбинезоне, - вздыхает Леня после третьей неудачной попытки. - Нет уж, попробуйте вы, Виктор Николаевич!

Скалолаз я, мягко выражаясь, неважный. Но тут у меня есть преимущество: высокий рост. Забравшись на спину сперва Вадиму, потом Лене, я смог с вершины этой живой пирамиды дотянуться до небольшого натечного выступа. Выглядит он не очень надежно, но приходится рискнуть. Еще несколько секунд - и я в огромной галерее, загроможденной рухнувшими сверху глыбами красных массивных известняков. Участок опасный: всюду видны свежие сколы и расходящиеся белые звезды - следы ударов камней.

Пока я осматриваюсь, Леня приносит из лагеря страховочную веревку. С ее помощью преодолеть каскад уже легко.

Ну и досталось же нам в этот нелегкий съемочный день! Обвальная галерея, к нашему облегчению, скоро перешла в обычный ход с надежным параболическим сводом. Ход вывел нас в зал, разобраться в тонкостях морфологии которого удалось только часов через пять. Из ниши в стене журчит какой-то источник, уходящий в глыбовый навал на дне. Спустившись в щель между шатающимися глыбами, мы вышли к текучей воде. Один из обводненных ходов вывел нас обратно к Третьему сифону, но с другой его стороны. Второй ход превратился в узкую щель и через 70 метров закончился Четвертым, совершенно непроходимым, сифоном. Из узкого треугольного хода, бурля пузырями воздуха, вырывался поток. По стенам ползали десятки и сотни белых мокриц. Нигде до этого мы не встречали их в таком количестве.

Вернувшись в лагерь, Вадим удовлетворенно покосился в сторону Клоаки. Она нам больше не угрожала в этом году: завтра опять уйдем в правый ход, а послезавтра пора на поверхность!

Пока на примусе поспевает гречневая каша с мясом, каждый занят своим делом: я обрабатываю записи, Леня возится с фонарем, Вадим перекладывает в пробирки зафиксированных в четырехпроцентном растворе формалина мокриц.

Удивительные создания эти мокрицы! Белое, лишенное пигмента тело, редуцированные глаза, черная полоска кишечника, забитого илом... Мокрицы из Красной пещеры - это типичные троглобионты, животные, обитающие только под землей. В Крыму сейчас известно семьдесят два вида пещерных животных. И всего восемнадцать из них относятся к троглобионтным формам. Остальные - это троглофилы или троглоксены, животные, предпочитающие жить под землей или попавшие туда случайно с поверхности.

Почти постоянная годовая температура и полная темнота постепенно привели к исчезновению всяких следов цикличности в размножении типичных пещерных животных. Приспособившись к высокой влажности воздуха, многие наземные обитатели пещер - пауки, многоножки, мокрицы - могут без вреда для себя ползать по дну водоемов. Водные животные, напротив, иногда выходят на сушу. Среди пещерных животных есть и хищники, хотя большинство из них питается бактериями, плесневым грибком, пометом летучих мышей, листьями и илом, принесенными в пещеры водой. Словом, мокрицы, как типичные представители троглобионтной спелеофауны Крыма, вполне заслуживали того, чтобы быть увековеченными на плане Красной пещеры. Ход к Четвертому сифону единогласно был назван галереей Белых мокриц!

Последний день работы в Красной пещере был посвящен топосъемке ходов за залом Гидрокостюмов. Пройдя сложный глыбовый навал, мы попали в третий, совершенно сухой этаж пещеры, по которому быстро прошли почти километр. Особенно нам запомнился зал Голубой капели. Его величественный купол взметнулся ввысь почти на 60 метров. В основании купола между отполированными до блеска розовыми глыбами известняка блестела зеркальная гладь небольшого озерка. Через каждые двадцать - тридцать секунд на его поверхности разбегались круги от срывающихся с невидимого свода и долго-долго, как в замедленной киносъемке, падающих вниз капелек воды...

Правая часть зала перегорожена колоссальной натечной плотиной, промытой в нижней части и напоминающей ажурный венецианский мост. Тишину нарушают лишь мерный стук капель да журчание небольшого источника, вытекающего из левой стены галереи и исчезающего в глыбовом навале.

Еще одна достопримечательность зала Голубой капели - это трехсотметровый совершенно сухой ход с дном, покрытым мелким песком, начинающийся в его правой стене.

- Это нам вознаграждение за Клоаку, - заметил Вадик, блаженно растянувшись во весь рост на мягком песке. Вдруг он приподнялся и нырнул в какую-то щель:

- Вижу огромную галерею!

Десять, двадцать, пятьдесят метров. И вдруг - чьи-то следы! Вероятно, Робинзон был менее удивлен, увидев следы Пятницы. Оказалось, что Сухая клоака, как мы окрестили этот ход, пройдя метров тридцать в генеральном направлении, свернула круто направо и вышла в уже пройденную нами галерею через какую-то незаметную щель. Ход-кольцо!

Этим небольшим приключением закончился последний съемочный день. 2294 новых нелегких метра прибавили мы к Красной пещере. Ее полная длина составила внушительную цифру - 7311 метров!

Усталые, обросшие бородами, возвращались мы на поверхность. Пошатываясь под тяжестью промокшего оборудования, проходим ставшие обыденными двадцатиметровый Большой каскад, зал Сказок... Вот и Первый сифон.

Мы спешим, так как не уверены в том, что наш контрольный срок еще не истек. Вместе с последними лучами солнца, озарившими розовым светом красноватые скалы над туфовой площадкой, выходим на поверхность - и встречаем вспомогательный отряд. Мои часы, поставленные "по чутью", разошлись с часами начальника отряда Жени Штенгелова, проводившего геологическую съемку ближней части пещеры, всего на сорок минут!

ПЕРЕД РЕШАЮЩЕЙ БИТВОЙ

Второй день Красная пещера километр за километром "проглатывает" телефонный кабель. Его тянет к исходному рубежу для последней осады пещеры вспомогательная десятка. Время от времени она выходит на связь, и тогда наш "историограф" Валентин Смирнов записывает в толстую бухгалтерскую книгу с надписью на обложке "Кизил-Коба-1962" время звонка и содержание разговора.

Сейчас из глубины пещеры поступила очередная телефонограмма: "Прибыли на развилку. Примусы в порядке. Запас бензина в канистре - четыре литра. Еще летают?"

Валя Смирнов сообщает:

- Уже приземлились. Групповой полет майора А. Г. Николаева и подполковника П.Р. Поповича завершен! Желаем и вам успеха!

"Эх, немного не долетали до нашего плана! - сожалеют наши товарищи из глубины пещеры.- А то было бы "пять суток в космосе и пять суток под землей"...

Наш выход рассчитан на пять суток. В подготовке и проведении исследований принимают участие не только сотрудники Комплексной карстовой экспедиции, но и лучшие участники Всесоюзного слета спелеологов. После долгих раздумий и колебаний определен состав телефонной, забросочной и спасательных групп и двух штурмовых отрядов.

"В первый штурмовой отряд входят геологи Виктор Дублянский и Евгений Штенгелов, врач-альпинист Виктор Гуменюк, спелеологи Геннадий Пантюхин, Вадим Душевский, Михаил Эйгель. Место лагеря: середина Венецианской галереи у озер. Задание: пройти с топографической съемкой как можно дальше за Четвертый сифон, обследовать все верхние этажи от развилки до зала Голубой капели, завершить геологическое описание этого участка. Позывные - "Недра-II".

Во второй штурмовой отряд входят кристаллограф Владимир Илюхин, спелеологи Николай Мороз, Игорь Черныш, Владимир Андреев. Место лагеря: развилка (лагерь 1961 года). Задание: пройти с топографической съемкой все боковые ходы Клоаки. Позывные - "Недра-I".

Контрольный срок для обоих отрядов - пять суток после выхода под землю. Вспомогательные отряды, наладив телефонную связь и забросив снаряжение, выходят на поверхность, отдыхают, а затем укомплектовывают четыре рабочие группы: гидрологическую, археологическую, биологическую и микроклиматическую. Их задача - тщательное изучение уже известной части пещеры до лагеря "Недра-I" и альпинистский поиск новых ходов в верхних частях Обвальных залов", - записывает в журнал рабочих выходов Валентин.

Закончены все дела, уложены транспортные резиновые мешки штурмовых отрядов, проверены гидрокомбинезоны. Пока наши товарищи медленно движутся вперед, протягивая над озерами Красной пещеры нитку телефонного кабеля, мы сидим у костра, пользуясь редкими минутами вот такого затишья. Кто-то не спеша заводит:

Перепеты все песни,
Расставаться пора,
И подернулись пеплом
Головешки костра.
Ветер пихты качает,
Не мешая мечте,
И какая-то птица
Кричит в темноте...
Перепеты все песни,
И затих разговор.
Не спешите, ребята,
Бросьте ветку в костер,
Чтобы ты не спешила
Уходить от огня,
Чтобы ты полюбила
За песню меня...

Пятый год подряд мы приходим к Красной пещере. Меняются люди, меняются песни... Но друзья остаются друзьями. Вот, например, порывистый Гена Пантюхин. Он вырос у нас на глазах. Четыре года назад, когда мы с Алексеем Степановичем работали еще в ближней части пещеры, с Геной случилась беда. Пришел он в ущелье с приятелями-школьниками, полез на скалу, сорвался, повредил ногу. Мне пришлось нести его на плечах вниз, к дороге. А теперь, смотри ты, меня унесет! Окреп, подтянулся, увлекся спелеологией, а затем и геологией...

Эх, Генка, Генка... Уйдет она от твоего костра, маленькая, славная Рита Бокова, хотя вы сейчас и рядом сидите...

Но лирическое настроение перед выходом в сложный маршрут - опасная штука. Встряхиваюсь и ухожу в палатку готовить финансовый отчет по Шахтному отряду за июль: совсем замотался!

Через некоторое время до меня доносятся взрывы смеха у костра. Потом густой, низкий голос Виктора Гуменюка, моего давнего приятеля по альплагерю "Красная звезда", требовательно взывает:

- Вит! Нужен твой решающий голос...

Делать нечего. Вылезаю из палатки и иду к костру.

- Тут у нас спор вышел. Вот говорят, что в ближней части Красной пещеры не осталось загадок. А я утверждаю, что она вся, с ее коридорчиками, камерами, узкими лазами, словно предисловие к чему-то, обещание, недоговоренность, загадка...

"Эге, друг, - подумалось мне, - и у тебя тоже лирическое настроение..."

От рассказа не уйти, и я присаживаюсь на моток кабеля.

- Вы все хорошо знаете Грибоедовскую галерею. В 140 метрах от входа на ее скальном полу есть довольно большая песчаная россыпь. Какая связь между ней и нашими аквалангистами, которые через несколько дней начнут работы в Красной пещере?

Больше всего удивились сами аквалангисты: Виктор Бровко, Юра Плотников и Саша Никитин.

- Наверное, никакой связи нет, - неуверенно начал Виктор.

- Ну вот и ошиблись! Еще в 1959 году Гена Пантюхин обнаружил, что из узкой щели на дне Грибоедовского хода дует сильный ветер. Песчинки так и плясали в воздушном потоке. В чем дело? Разгадка простая. Когда начинается паводок, вода вытесняет запертый между двумя сифонами первого этажа пещеры воздух. Он, словно через предохранительный клапан, вырывается наружу, сквозь любые щели. Значит, за сифоном аквалангисты встретят довольно значительные воздушные пузыри, а то и участок сухой галереи...

Еще более удивительна загадка "Пантюшкина двора" - довольно большой галереи, длиной метров двести, обнаруженной Геннадием в районе первого сифона. В этом "дворе", в общем довольно грязном и неприбранном, мы обнаружили уникальные гипсовые цветы, растущие на поверхности известняковых глыб. Кальцитовые натеки и гипсовые цветы почти никогда не встречаются вместе под землей. Почему "Пантюшкин двор" дал приют одновременно и гипсовым, и кальцитовым образованиям - эту загадку должны решить геохимики. Возможно...

Меня прервал резкий телефонный звонок. Виктор Гуменюк снял трубку и через минуту радостно сообщил:

- Пришли! Лагерь "Недра-II" организован. - Но тут же огорченно продолжил: - Устали они очень... Ведь двенадцать часов, как вышли. Говорят, подмочили на переправе рюкзак со спальными мешками. Им можно возвращаться?

Беру трубку. Слышимость очень хорошая, хотя наши четыре километра старого кабеля состоят почти из ста соединений. По голосам слышно: ребята действительно устали. Что делать! Потому и выбирали туда самых выносливых, ведь от них зависит успех всей экспедиции!

ОТ ПЯТОГО СИФОНА ДО "ПАСТИ КРОКОДИЛА"

На шесть человек у нас три спальных мешка, поэтому отдыхаем и работаем по очереди: трое спят, трое работают. Потом часа четыре черной зависти: те, кто пришли из маршрута, готовят ужин, делая вид, что им мешки ни к чему, а те, кто отдыхали, делают вид, что спят, принюхиваясь, однако, к аппетитному запаху завтрака.

Вот уже двое суток мы под землей. Дважды сменили товарищей в спальных мешках, получая и передавая, как эстафету, их сырое тепло. Нелегко было в первую ночь. Пришли мы все вместе. После двенадцати ходовых часов выходить в маршрут нельзя. Пришлось залезать в промокшие при доставке спальные мешки вшестером. Через четыре часа моя группа ушла, а группа Жени Штенгелова осталась досыпать "до нормы".

Наша разведочно-съемочная группа вышла налегке: гидрокостюмы, репшнур, геологический молоток, приборы для съемки, рюкзак с продуктами и мешочками для образцов. За последней съемочной точкой 1961 года нас ждал... Пятый сифон. Огромный каскадный натек перегородил галерею от края до края на целых 13 метров. Он не похож ни на один из виденных нами натеков; в отличие от старых, пропиленных водой узких барьеров он до безобразия молод. Судя по кружевным оторочкам ванночек на широком четырехметровом гребне, рост его продолжается и сейчас. А если так, то он должен подпрудить расположенные выше озера. Но прежде чем это выяснить, надо заснять огромное озеро за натеком. А попробуйте вести съемку вплавь, когда приходится непрерывно работать ногами, чтобы сохранить равновесие и не замочить приборы! Пока мы с Виктором барахтаемся в воде, Гена, устроившись на большом выступе, рисует очертания хода, набрасывает геоморфологическую схему пройденного участка. Разделавшись с топографией, он уплывает вперед, и минут через пять доносится его голос:

- Пятый сифон... Да еще какой!

Если быть точными, то это полусифон. Между чуть скошенным сводом и водой промежуток от 5 до 15 сантиметров. Но все это воздушное пространство забрано густой решеткой сталактитов, обмакнувших свои носики в воду. Сталактиты в воде не растут, поэтому, измерив один из них (20 сантиметров под водой), мы получаем величину относительно недавнего прироста нашей плотины. Но от этого не легче.

- И как мы будем делать здесь съемку?.. - загрустил Виктор.

- Съемка не проблема. Мне хватит здесь одного-двух отсчетов по буссоли и замера по ленте. Проблема в другом: как пройти сифон?

Весь диалог происходит на плаву. Стать здесь негде... Под водой стенки галереи имеют отрицательный угол (вероятно, это древний подмыв), и стоит приблизиться к ним, как ноги уносит куда-то в сторону.

Немало пришлось нахлебаться воды, прежде чем был нащупан "фарватер". Набираешь побольше воздуха, опускаешься в воду до глаз и сбиваешь молотком несколько сталактитов. Потом назад, отдышался - еще рывок вперед, опять назад... Сзади работающего неотступно страхует товарищ: стоит зазеваться - и избыточная плавучесть костюма может поднять к потолку, а тогда не освободиться из этих сталактитов.

Нам повезло: за последним сбитым сталактитом в своде оказался купол, где можно свободно поднять голову. Это уже промежуточная станция. Еще десять метров отвоевано.

Когда часа через два мы очутились на другой стороне Сталактитового сифона и подсчитали пройденное расстояние, Гена грустно свистнул: 25 метров... Очень неприятно, однако, оставлять у себя за спиной такую штуку. Поднимется уровень хоть на два сантиметра - и не вынырнешь, тем более что наш "фарватер" уже трижды менял направление. Но дело сделано, настроение улучшилось, и Виктор замурлыкал свою любимую песенку - "Прощальный блюз" Ленгстона Хьюза:

Подари на прощанье мне билет
На поезд куда-нибудь
Мне все равно, куда он пойдет,
Лишь бы отправиться в путь...

Вот так, с этой немудреной песенкой, мы прошли за два дня более двух километров съемочного хода. Этот участок Красной пещеры, бесспорно, самый сложный. Ничего более трудного никто из нас не встречал ни в одной из пещер страны.

Только вода... Нет почти ни одного места, где можно выйти из озера, обсушиться, поесть. За сифоном, после короткого ровного участка с россыпью гравия, начинается система каскадов. Они сменяют один другой с завидной точностью: 60 метров галереи - каскад высотой более двух метров. 58 метров галереи - и снова такой же каскад. Иногда, правда, попадаются и "выродки" высотой четыре-пять метров, но они связаны не с ровными участками, а с зонами тектонических нарушений. У одного из таких каскадов мы поставили сто восемьдесят вторую, последнюю, съемочную точку... Пройдено около 900 метров. Пора в лагерь! Еще после сифона мы решили до максимума уплотнить рабочий график: ведь операция преодоления сифона от повторения не становится приятнее.

Обратно идем с геологической съемкой. Как много непонятного в этой части пещеры! Откуда такая ритмичность в расположении каскадов? Я высказываю предположение, что она связана с очень устойчивой воздушной циркуляцией в этой части пещеры. Примерно через каждые 50-60 метров чуть-чуть, на три - пять сотых градуса, увеличивается температура воды. Благодаря этому часть углекислоты уходит из воды в воздух, кислотность (рН) раствора возрастает и излишек бикарбоната кальция выпадает из воды. Но проверить эту гипотезу пока нельзя: нужны специальные исследования.

Второй день принес нам новые каскады. Один из них, названный каскадом Космонавтов, чуть не заставил нас отступить. Представьте себе полукруглое озеро площадью около 100 квадратных метров и глубиной от двух до пяти метров. В его среднюю часть выдвинут огромный отвесный натек, заглаженный водой настолько, что на нем нет ни единой зацепки. И сверху - шестиметровый водопад! Гена Пантюхин попытался взять это чудище "с ходу". Громкий всплеск возвестил о первом поражении.

- Один - ноль! - невозмутимо отметил Виктор. Началась методическая осада. Счет быстро перевалил за десять - ноль. И тут Геннадию повезло. В трех метрах над водой от свода отслоилась небольшая плоская глыба. Вот между нею-то и натеком ему удалось заклинить голову на тот короткий момент, пока он нашел зацепы для рук... Дальше все было просто. Репшнур создал недостающие точки опоры, и вскоре мы уже сидели на хребте у покоренного зверя, рыкающего девятиградусной водичкой...

Изображение

План (вверху) и разрез Пятого обвального зала Красной пещеры (для масштаба показаны фигурки людей)

Через полкилометра довольно трудный ход вывел нас в колоссальный зал. Собственно, мы так и не поняли, когда именно вошли в него. Стены и своды постепенно раздвинулись и исчезли во мраке. Мы карабкались с глыбы на глыбу гигантского завала до тех пор, пока Гена, идущий с концом мерной ленты в пяти метрах впереди, не спросил:

- А куда дальше?

- Разве ход кончился? - удивились мы.

- Да нет, но вы уж лучше посмотрите сами...

Картина была неприятная: огромный блок известняка, около 60 метров длины и 20-25 метров высоты, шириной до 45 метров и весом около четверти миллиона тонн, рухнул со свода на дно зала. Нет, точнее, не рухнул, а просто сместился на шесть-семь метров, раскололся на отдельные глыбы, целиком завалившие и зал, и речку на его дне, и, что самое главное, все ходы дальше.

Несколько часов мы блуждали по этому грандиозному навалу, пытались пролезть в узкие щели между глыбами, находили и вновь теряли ориентировку... Проходимых ходов не было. Но пещера, видимо, продолжалась: в небольшом ответвлении обнаружилась сильная тяга воздуха.

В щели между глыбами известняка мы нашли и виновника этой геологической катастрофы - полуметровый пласт песчаника. Вдоль него и оторвался блок массивных известняков от кровли зала.

Построив по нашим замерам профиль Пятого обвального, мы увидели, что он удивительно похож на раскрытую пасть крокодила. Но спелеологи не убоялись бы, вероятно, и настоящего крокодила в этом коварном зале: ведь по данным топографической съемки отсюда до начала подземной речки в шахте Провал по прямой осталось еще 2300 загадочных метров.

ВСТРЕЧА С ЛЕГЕНДОЙ

Начались четвертые сутки нашей подземной жизни. Мы отсыпались после выхода за сифон, а группа Жени заканчивала геологическую съемку своего района. Ей удалось открыть несколько очень интересных ходов, соответствующих четвертому и пятому этажам ближней части пещеры. Вероятно, когда-то этажи существовали всюду, но сохранились лишь в ненарушенных зонах, сложенных слоистыми известняками. Между ними перекрытия этажей обвалились; при этом образовались огромные залы, соответствующие по высоте нескольким этажам. Особенно радовали геологическую группу найденные ею остатки костей ископаемых позвоночных: они должны помочь нам определить возраст отдельных этажей пещеры

Метрах в сорока от нашего лагеря есть коварное озеро. Обойти его по стенкам невозможно. Вброд не перейдешь даже в гидрокостюме: на дне его метровый слой жидкой глины, в которой неминуемо оставишь резиновые ботинки костюма. Поэтому мы приспособили для переправы маленькую резиновую лодку.

...Женя Штенгелов, Вадим Душевский и Миша Эйгель, закончив одну часть маршрута, тихо прошли мимо спящего лагеря. В стороне, "на кухне", они осторожно разожгли примус, попили чаю и направились к озеру. "Ну, сейчас они уйдут, и можно будет поспать еще часов пять", - подумал было я. Но раздался громкий всплеск, приглушенный смех... и опять зашумел примус.

"Сколько можно пить чай!" - рассердился я и задремал. Но снова всплеск, снова смех, снова зажигается примус...

Это было свыше моих слабых начальнических сил. Я вылез из спального мешка, готовясь учинить "разнос" нарушителям нашего покоя. Над примусом, словно две нахохлившиеся птицы, сидели в одних трусах Вадим и Михаил. От их одежды, развешенной над огнем, шел пар.

- Все было, как в детской присказке, - рассказал, смеясь, Женя. - "Шел медведь по болоту, стал на колоду - бултых в воду. Там он мок-мок, кис-кис, выкис, вымок, вылез, высох, стал на колоду... Бултых в воду!"

Сперва Миша свалился с лодки в воду, а Вадим в восторге прыгал на берегу и издевался над "московским умением обращаться с лодкой". Но потом Вадим, демонстрируя, как обращаются с лодкой в Крыму, вдруг поскользнулся - и с головой...

Теперь уж было не до сна. Вдоволь насмеявшись, решаем снимать наш лагерь и передвигаться к лагерю "Недра-I", проводя "в четыре руки" геологическую съемку.

- Конечно, стоит только подумать о возвращении к солнышку, как немедленно обнаруживается какая-нибудь грязная щель, - вздыхает Женя, уползая в низкий ход с жидкой глиной на дне, не замеченный нами год назад. И действительно, при детальной геологической съемке всегда обнаруживаются какие-нибудь новости.

Но вот и лагерь "Недра-I". На небольшом песчаном пятачке среди глыбового навала нас теперь десять человек. Наскоро обмениваемся впечатлениями, узнаем последние известия. Группа Илюхина обнаружила и исследовала три хода. Два из них, родные братья нашей прошлогодней Клоаки, кончились через 200-300 метров непроходимыми сифонами. Зато третий неожиданно привел в очень красивый трехэтажный зал.

- Понимаешь, Вит, - рассказывал Володя, - после почти двух километров пресмыкания нас прямо поразили натечные скульптурные группы этого зала! Особенно одна из них, напоминающая индейского божка. Вот мы и решили назвать его залом Каменного идола.

- А в дальнем конце зала мы натолкнулись на выделения какого-то газа, - добавил Коля Мороз. - Свечка стала ярче вспыхивать, и какой-то запах странный...

- Я думаю, что конец этой части пещеры связан с тектоническим нарушением большой амплитуды, - закончил Игорь Черныш, любивший облекать свои рассуждения в наукообразную форму.

- Скульптурные группы? Газ? - заинтересовался я. - Вот попробуйте теперь доказать, что вы первые побывали в этой части пещеры!

- То есть как это "доказать"?! - возмутился Игорь. - Да мы... Да если бы вы видели... Я вот 300 метров с Николаем на животе полз, как бульдозер, всю глину сгреб в кучу перед собой... А вы говорите! Конечно, мы первые...

- Ну первые, так первые... Тогда послушайте одну забытую легенду. Конечно, в вольном пересказе... Старые люди говорят, что пещеру Кизил-Коба соорудили по приказу Сулеймана-пророка злые духи - джины. В одном из залов ее Сулейман сложил несметные сокровища. Много веков лежали они, неведомые людям, пока в пещере не произошло страшное злодеяние: брат посягнул на честь и жизнь своей сестры... Возмутились духи. С громкими стонами, сотрясая воздух своими огромными крыльями, носились они по залам пещеры. Сокровища исчезли, обратившись в сверкающие натеки, а в дальней галерее пещеры (я думаю, как раз в вашей) остались навечно окаменевшие фигуры грешников в виде двух груд камней... И если кто приблизится к ним, фигуры эти начинают содрогаться, а по пещере разносится зловоние...

- Н-да... - приуныл Игорь. - Действительно, совпадение! А газ? Откуда же газ?

- Вот тут ты, конечно, прав, - утешил его Женя. - Если это газ, поддерживающий горение, то это, вероятно, метан. А выходы метана и тяжелых углеводородов (отсюда-то и запах!) изредка наблюдаются в зонах нарушений, рассекающих верхнеюрские известняки и цоколь Главной гряды Крымских гор.

- Вот сделаем через год газовую съемку пещеры - и все станет ясно, - сказал я.

...Операция "Кизил-Коба-62" приближалась к концу. Красная пещера за время работ "выросла" почти на четыре километра; ее длина теперь - 11 250 метров. За 128 часов, проведенных под землей, исписан десяток толстых тетрадей, проведена маршрутная геологическая, гидрогеологическая и морфологическая съемка всей пещеры. Все проходимые ходы нанесены на карту.

Вспомогательные отряды, отдохнув после заброски лагерей, также выполнили свою часть научной программы. Гидрометристы севастопольца Виктора Шарапова и москвича Виктора Плахова уточнили конфигурацию и измерили глубину полутора сот проточных озер известной части пещеры. Теперь можно будет подсчитать запасы воды, которые аккумулируются в пещере в межень. "Женский батальон" Риты Боковой, Людмилы Прозоровой и Елены Алексеевой провел подробные микроклиматические исследования трех километров засифонных галерей. Биоспелеологическая "фракция" Вадима Бирштейна и Людмилы Сергеевой отловила в пробирки не одного пещерного "зверя". Свердловчанин Юрий Лобанов нашел за Вторым сифоном впаянную в натек бусинку. Неужели здесь действительно побывал человек еще 2500 лет назад? Наконец, геофизический отряд экспедиции под руководством кандидата геолого-минералогических наук Бориса Михайловича Смольникова начал разведку Красной пещеры с поверхности. Роль разведчика карстовых полостей у них выполняет электрический ток. Меняя расстояние между источником и приемником тока вдоль геофизического профиля, можно определить, есть ли здесь пещеры и каковы их вероятные размеры. Если и эти работы закончатся успешно, то мы многое узнаем о пока не пройденных продолжениях Кизил-Кобы.

Последний раз мы выходим на связь из лагеря "Недра-1".

- Земля, Земля! Я - "Недра-I". Слышу вас хорошо. Связь прекращаем. Операция "Кизил-Коба-62" закончена!

А еще через одиннадцать часов мы вышли на поверхность. Как ярок этот вечерний полумрак! И почему-то он кажется сиреневым...

Изображение

http://www.snowcave.ru/mcrgo/books/vsle ... ig/164.gif - более качественный снимок

План (а) и разрез (б) Красной пещеры:
I - старая часть Красной пещеры,
II - Обвальные залы,
III - лагерь 1959 года,
IV - лагерь 1960 года,
V - лагерь 1961 года,
VI - лагерь 1962 года (показаны жирными стрелками),
1958-1962 - участки пещеры, исследованные в различные годы
Тонкие стрелки обозначают направление движения подземных вод.1 - туфовая площадка,
2 - вход в Нижнюю пещеру,
3 - вход в Среднюю пещеру,
4 - вход в Верхнюю пещеру,
5 - первое нижнее озеро,
6 - второе нижнее озеро,
7 - Археологическое кольцо,
8 - Грибоедовский ход,
9 - Инженерный зал,
10 - Органный зал,
11 - Старая река,
12 - горло Шаманского,
13 - Академический зал,
14 - Новая река,
15 - ход Пантюхина,
16 - Первый сифон,
17 - Северная бухта,
18 - Первый обвальный зал,
19 - Подземный каньон,
20 - Второй обвальный зал,
21 - Третий обвальный зал,
22 - ход Трех капитанов,
23 - зал Сказок,
24 - водопад Розовых струй,
25 - Бахчисарайский фонтан,
26 - галерея Известковых цветов,
27 - Снежная королева,
28 - галерея Аквалангистов,
29 - Второй сифон,
30 - двадцатиметровый каскад,
31 - подземный лагерь 1960 года,
32 - зал Топографов,
33 - галерея Голубых озер,
34 - отмель Палеозоологов,
35 - подземный лагерь 1961 года
36 - Третий сифон,
37 - галерея Молчания,
38 - Лабиринтовый зал,
38 - Четвертый сифон,
40 - Венецианская галерея,
41 - подземный лагерь 1962 года
42 - галерея Титанов,
43 - ход Песчаное кольцо,
44 - зал Голубой капели,
48 - Большой барьер,
46 - Сталактитовый (Пятый) сифон,
47 - каскад Космонавтов,
48 - Четвертый обвальный зал,
49 - галерея Нависающих сводов (Клоака),
50 - ход Черныша,
51 - зал Первого слета спелеологов,
52 - зал Каменного идола
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 22 июн 2011, 23:05

ТАЙНА ШАХТЫ ПРОВАЛ

После памятной экспедиции "Кизил-Коба-1962" два года мы не работали в Красной пещере. У сотрудников экспедиции хватало дел в других районах Горного Крыма - на Караби и Чатырдаге, на Бабугане и Демерджи.

Однако Симферопольская секция спелеологов продолжала поиски на Долгоруковском плато в надежде войти в Красную пещеру сверху через какую-нибудь шахту. Были проверены все воронки, каждая щель. Однако, кроме давно известной шахты Аверкиева глубиной 145 метров и шестидесятиметровой шахты-понора Марченко, вероятно, связанных с Красной пещерой, но непроходимых для человека, ничего найти не удалось.

Несколько раз мы уговаривали руководителей этих поисков десятиклассников Бориса Волкова и Евгения Чикалкина:

- Попробуйте покопаться в Провале! Не может быть, чтобы там не было хода!

Но каждый раз Борис разводил руками и, немного заикаясь, твердил:

- Искали там... Все обшарили. Н-ничего нет...

Поэтому, когда однажды к нам в институт бурей ворвался взволнованный Борис с сенсационной новостью, наша радость была не меньшей, чем радость первооткрывателей.

Первый сифон Провала расположен у самой поверхности. Это лужа, до краев полная жидкой зловонной грязи, с обломками веток, листьями, полуистлевшими щепками. Ложиться в это болото не приходило в голову никому: ведь на расстоянии метра видна совершенно глухая противоположная стенка. Но когда Борис и Женя решили все же залезть в лужу, они сразу же увидели желанный проход. Он начинался узкой вертикальной щелью над лужей и был невидим ниоткуда, кроме ее дальнего конца. Коварство природы неисчерпаемо!

Протиснувшись в эту щель и поднявшись вверх на полтора метра, школьники попали в довольно широкую наклонную галерею. Она промыта вдоль пласта песчаника между двумя плитами известняка. Достигнув глубины около 70 метров и пройдя 300 метров запутанных наклонных ходов, соединяющихся небольшими колодцами, они вышли к двум ручейкам, которые заканчивались непроходимыми сифонами.

Тайна была раскрыта, но не до конца. Было ясно, что шахта-понор Провал - это начало Красной пещеры. Но в то же время не верилось, что такие узкие ходы через какие-нибудь два километра превратятся в огромные галереи.

Изображение

Разрез шахты Провал (а, б - Первый и Второй сифоны)

...Наш отряд кончал полевой сезон 1964 года. Был поздний сентябрь. Позади остался месяц напряженной работы на Чатырдаге. Пройдя по следам Васильевского и Желтова, мы обнаружили там и исследовали больше 130 колодцев, шахт и пещер. Позади были и изматывающие двадцатикилометровые пешие маршруты на Бабуган и Демерджи. Работа на довольно ровной Долгоруковской яйле была отдыхом. Тем более что начался грибной сезон.

Конечно, мы детально описали и повторно засняли шахту Провал. Ведь она входит в систему Красной пещеры! Никаких особых новостей обнаружено не было, недаром Борис и Женя - лучшие топографы Горного клуба, достойные ученики Олега Ивановича. Разобравшись в морфологии этой единственной в Крыму современной шахты-понора, поглощающей в паводок целую речку, мы поднялись на поверхность. "Объект закрыт" - так пишут в таких случаях в полевом дневнике.

На следующий день на плато поднялся Юрий Шаповалов, студент Севастопольского приборостроительного института, наш бывший коллектор и большой любитель пещер. Страшно огорченный своим опозданием, он попросил разрешения взять гидрокостюм и сходить к сифону. Однако техника безопасности прежде всего:

- Найдешь двух желающих пойти с тобой - пожалуйста! Желающие нашлись, нашлось и задание: отобрать пробы инфильтрационной капели у основания колодца.

Каково же было наше изумление, когда вечером Юра скромно подошел к нам, поставил в ящик бутылку с пробой и, помедлив, сказал:

- Виктор Николаевич! А как вы сифон проходили?

- ?! Он же непроходим!

- Как непроходим? А я его прошел...

В одном из "заливов" предсифонного озера Юра случайно нащупал ногой глубокую нишу, за которой оказался сравнительно небольшой, всего полтора метра, сифон. Чтобы преодолеть его, было достаточно набрать побольше воздуха, присесть и, придерживаясь за округлые своды, сделать три шага...

...Сифон Шаповалова вывел нас в просторную галерею. На участках, заложенных по пластам песчаника, она была широкой и низкой, с песчаным полом, покрытым плитами известняка, вывалившимися из свода. Но когда ход врезался в известняк, широкая галерея как бы разворачивалась на 90 градусов и становилась узкой щелью. Затем следующий слой песчаника - и снова широкая, низкая галерея. И так - 1265 метров! Где-то на пятисотом метре из узкой, непроходимой трещины в левой стене хода начинался постоянный источник с расходом около трех литров в секунду. В него вливались несколько небольших конденсационных источников, берущих начало у сифона. Дальше вниз по галерее между глыбами и плитами песчаника струилась настоящая речка. Дальний конец Провала, так же как и ответвления Пятого обвального зала в Красной пещере, был перекрыт завалом. Между этими завалами по прямой осталось 1700 метров.

Итак, общая длина системы Красной пещеры достигла 12 515 метров. Шесть лет прошло с начала исследований этой крупнейшей в СССР обводненной полости в известняках. Мы узнали, как бежит время и как течет вода в подземных галереях. Но сколько неразгаданных загадок еще осталось тем исследователям, которые придут после нас!

источник информации http://www.snowcave.ru/mcrgo/books/vsled_za_kapley.htm

Примечание:
Попытки пройти узость в конце шахты Провал предпринимались неоднократно. И лишь совсем недавно с применением современного электроинструмента узость победили, но дальше путь преградил узкий сифон, перед которым пока что остановились - слишком сложно оказалось в него зайти со спелеоподводным снаряжением. В расположенной неподалёку шахте Марченко (Мар-Хосар) также удалось пройти узость и увеличить протяжённость до 1300м, а глубина увеличилась на 10м и составляет 109м. (по состоянию на 2006 г). В конце тоже путь преградил сифон, длина которого превышает 100 м, что представляет достаточно серьёзную проблемму для его дальнейшего прохождения.
В настоящее время в рамках проекта УСА "Кизил-Коба" проведён целый комплекс исследований на Долгоруковской яйле. Методом биолокации с привазкой результатов измерений по GPS прослежена целая сеть подземных галерей и поноров на поверхности, что даёт возможность существенно увеличить протяжённость карстовой системы. Так что новые открытия ещё впереди.
Последний раз редактировалось Перетятко Олег 22 июн 2011, 23:34, всего редактировалось 1 раз.
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 22 июн 2011, 23:19

В СИФОНАХ КРАСНОЙ ПЕЩЕРЫ

И все же сифоны оставались нашими главными врагами. Они закрывали нам путь в Красной пещере, в Ени-Сала-III и Аяне, в Желтой и Скеле. В Крыму немного обводненных пещер - всего шестнадцать. Но это - шестнадцать сифонов, шестнадцать загадок...

В начале работы нашей экспедиции я относился к аквалангу не то чтобы неуважительно, но в общем спокойно. Ну что в нем мудреного? Два баллона, редуктор да легочный автомат. Но когда на тренировках мне самому пришлось спуститься в мутную воду Симферопольского моря, где видимость у берега была не дальше вытянутой руки, стало ясно, что дилетанту-аквалангисту не место под землей. Только усилием воли я заставлял себя идти по компасу вдоль дна, а не рвануться вверх, к свету и солнцу, которые угадывались по легкой опалесценции воды. Нет, для исследований наших каменных мешков нужны мастера своего дела!

Мастера своего дела не замедлили явиться. 1962 год стал первым годом работ советских аквалангистов под землей.

- Спортсмены-подводники Московского авиационного института Юрий Плотников, Александр Никитин и Виктор Бровко прибыли в ваше распоряжение, - заражаясь приподнятым настроением лагеря, доложил Виктор Бровко.

Быстро намечены первые объекты работ. Пещера Алешина Вода и три ближних сифона Красной пещеры должны были стать учебными объектами.

...Получасовой подъем позади - и мы возле небольшого отверстия в скале, из которого вытекает ручей. Обнаружил эту пещеру, ничем не примечательную, кроме небольшой туфовой площадки метрах в десяти ниже по течению, Алексей Прибыловский. Но она оказалась "крепким орешком". Чего только не делал Алексей, пытаясь преодолеть ее сифон! Между тем проникнуть в пещеру было очень важно: наблюдения показали, что температура воды в ней на добрых шесть десятых градуса выше, чем в Красной. В опытах с флюоресцеином ручей, вытекающий из Алешиной Воды, ни разу не окрасился. И наконец, немного выше по склону проходил крупный сброс, отсекающий пещеру от Долгоруковского массива. Поэтому от аквалангистов здесь ждали многого.

Виктор Бровко подробно рассказал в лагере об этом первом эксперименте:

- Я повернулся лицом к сифону и, волоча за собой страховочный конец, направился к уходящей под воду стенке. На страховке остался Саша, а Юра стоял в полной готовности, в гидрокостюме, с уже надетым аквалангом, чтобы в случае необходимости прийти мне на помощь.

Иду медленно и осторожно, иногда поднимаю руку и нащупываю нависающие камни. Метров через пять-шесть натыкаюсь на крутой, градусов под сорок пять, подъем дна. Выползаю по скользкому дну и неожиданно выхожу на воздух. Сифон пройден!

Гротик, в который я попал, совсем невелик. Под обрезом правой стены виден уходящий в глубину колодец. На глубине двух метров он поворачивает налево и исчезает из вида. Сильно мешает отражение. Когда светишь сверху, невозможно понять, видны ли сквозь прозрачную воду дно и стены хода или это отражение надводной части зала...

Итак, первый спуск показал, что под землей надо применять особую тактику работы. Всю тяжесть прохождения и съемки новых галерей должен взять на себя аквалангист, идущий головным: следующие уже почти ничего не видят в мутной воде. Страховка с исходного рубежа погружения не всегда возможна, веревка цепляется за уступы. Придется применять промежуточную страховку.

Следующие несколько дней были посвящены исследованию сифонов Красной пещеры. Пожалуй, самым тяжелым в этой операции была доставка оборудования к месту работ через горло Шаманского, ведь баллоны аквалангов, наполненные сжатым воздухом под давлением 150 атмосфер, - взрывоопасный груз! Первое погружение в левом сифоне Академического зала не дало результатов. Широкий ход, постепенно сузился и перешел в систему узких, совершенно недоступных горизонтальных щелей.

Изображение

Участок Красной пещеры, где работали аквалангисты:
а - сухие галереи первого этажа,
б - сухие галереи второго этажа,
в - подземные озера,
г - сифоны,
д - направление подземного стока в межень,
е - направление подземного стока в паводок,
ж - восходящие источники (в паводок),
1 - вход в пещеру,
2 - первое озеро,
3 - второе озеро с сифоном,
4 - озеро Кашалотов,
5 - Старая река с сифоном в нижней части,
6 - Провальная воронка с верхним и нижним сифонами,
7 - Грибоедовская галерея

Второй объект - Провальная воронка. Ее борта, покрытые влажным песком, круто обрываются в небольшое озеро, дно которого покрыто глыбовым навалом. В сторону Академического зала отсюда ведут узкие щели. А вот есть ли связь со Старой речкой? Ведь до нее через монолитную стенку камеры всего семь метров.

Подводные работы начинаются со скалолазания. Павел Сотников садится на край воронки, закрепляется, пропускает веревку вокруг пояса. Виктор Бровко в полном подводном облачении, с аквалангом за спиной, аккумулятором на груди и фонарем в руках, осторожно подходит к горлу воронки. Входное отверстие ее - неправильный прямоугольник со сторонами 40 на 70 сантиметров. Трудное место для погружения! Ноги скользнули вниз, и Виктор повис на веревке, заклинило баллоны и аккумулятор. Юра медленно, осторожно проталкивает их вниз. Зарисовав контуры надводной части хода, Виктор уходит под воду и метров десять движется вдоль левой стены. Но вот дно и своды поднимаются. Еще через полтора метра он выходит на поверхность большого озера, из которого, журча и пенясь на перекатах, выбегает Старая речка.

На следующий день была одержана еще одна победа над небольшими, но коварными сифонами Старой речки. Наконец-то окончательно развенчана легенда о "пропасти" в ее дальней части. Водолазам удалось пройти восьмиметровый сифон и выйти в сухую галерею, за которой начинается мелкое озеро, соединяющееся со вторым озером первого этажа четырехметровым сифоном. Путь от Старой речки до поверхности впервые пройден по первому этажу.

И вот сомкнулись отдельные звенья исследований этой части Красной пещеры. Было установлено, что все озера и водотоки от Академического зала до поверхности увязываются в единую гидрологическую систему. Получили полное подтверждение работы геофизического отряда Бориса Михайловича Смольникова. Таинственный минимум на построенном им профиле оказался подземным озером. Не ошиблись мы и с "пляшущими песчинками" Гены Пантюхина между Старой речкой и поверхностью действительно оказались сухие галереи.

Теперь мы можем установить, как движется подземный поток на этом интересном участке. В межень из Академического зала через Провальную воронку он поступает в Старую речку, уходит в сифон и, резко сворачивает в узкую камеру, открытую геофизиками и пройденную Геной Пантюхиным. После дождей эти щели не могут пропустить всю массу воды. Она начинает переливаться сперва в озеро Кашалотов, а оттуда через сифон попадает в давно известные второе и первое нижние озера и подступает к выходу из пещеры. Наконец, при весенних снеготаяниях, когда расход Краснопещерной речки увеличивается почти в 750 раз, сифоны в Академическом зале и в конце Старой речки не могут пропустить бурный поток. Вода поднимается на восемь - десять метров, заполняет почти до сводов Академический зал и Грибоедовскую галерею, водопадом низвергается в полузатопленный первый этаж и вырывается из нижнего входа в пещеру. Неуютно в такие дни под землей. Следы высоких уровней подземных вод" прослеженные нами по всей пещере, показали, что в это время полностью затапливается Клоака. Под водой оказывается значительная часть всех засифонных ходов, включая их вторые этажи у зала Сказок.

Так совместными усилиями научных работников и спортсменов было разгадано одно из самых любопытных гидрогеологических явлений Красной пещеры - бифуркация (раздвоение) подземных потоков в паводок.

По аналогии удалось разгадать еще одну небольшую загадку Грибоедовской галереи. На шестидесятом метре от входа в ее правой стене есть узкое отверстие. Его совершенно чистые, сглаженные водой края резко контрастируют с покрытыми глиной полом и стенами хода. Это эставелла, периодический восходящий источник. В первый крупный паводок после летней засухи он, как детский пистолет-пугач, "выстреливает" несколькими десятками кубометров воды, затопляет главную галерею и образует живописный водопад. Но вот воздух, сжатый с двух сторон водяными пробками, вышел - и вода устремляется обратно во входной канал источника. Все снова замерло до следующего паводка. А гидрогеологу остается только ломать голову над тем, откуда взялись лужи на полу Грибоедовской галереи...

источник информации http://www.snowcave.ru/mcrgo/books/vsled_za_kapley.htm

Примечание:
Загадка эставеллы была наконец разгадана в 2005 году. Трехлетними усилиями сотрудников предприятия "Кизил-Коба" удалось расширить вход и следующие за ним узости. При непосредственном прохождении узости, выводящей в галерею, и самой галереи в мае 2005г. принимали участие московские спелеологи, было исследовано 215м ходов до сифона. В августе 2005г. в межень уровень воды понизился на 1м. Сифон открылся на несколько см.
"Краснопещерцы" преодолели этот сифон и исследовали около 30м галереи до следующего сифона. 7 января 2006 г. показатели 1-го сифона: 4/-1. Г. Самохиным был пройден 2-й сифон протяженностью (по ходовику) 30м. Максимальная глубина - 3м, средняя - 1,5-2м. За выходом из сифона расположены галереи пещеры "Грифон". Последний раз возле этого сифона в "Грифоне" исследователи находились в 1994г. Таким образом, непосредственным прохождением пещера "Грифон" присоединена к системе п.Красная.
В результате работы ряда экспедиций по исследованию подземного русла реки Краснопещерной вниз по течению в привходовой части спелеологами Крымского горно-спелеологического клуба (руководитель Геннадий Самохин) в 2008 году удалось пройти пять сифонов (30/-2, 10/-5, 25/-5, 7/-2, 30/-5). Общая протяженность ходов - 405 м.. После прохождения третьего сифона (примерно в 170 метрах от начала известной части пещеры) вместо уже привычного движения вниз по реке мы вышли в восходящую галерею! Третий сифон оказался точкой перегиба и местом слияния двух водных потоков. Из пещеры Красной и новой галереи, названной нами "Университетской". Расход воды составляет примерно четвертую часть Краснопещерной реки (более точные измерения требуют специальных исследований). Вверх по галерее удалось пройти около 230 м. Остановились на очередном, шестом сифоне. Средние размеры галерей - высота 2-4 м, ширина около 2 метров. Галереи заложены по молодому разлому, перехватившему воду и изменившему направление течения Краснопещерной реки субпараллельно бровки плато и, вероятно, перехватившему воду из притока Университетского. Разлом по данным биолокационной разведки приводит в целую систему галерей, простирающихся аж до источника Дружное к северу от Кизил-Кобы, имеется также связь и с другими спелеообъектами на Долгоруковской яйле. В настоящее время предпринимаются попытки найти верхние сухие этажи этого разлома. В течение 2007-2011 годов проводились раскопки в заглиненных участках ближней части Кизил-Кобы работниками предприятия "Кизил-Коба", такими спелеологами как Хорхе Мигель Корнысь (г. Симферополь), Перетятко О.Б (г. Севастополь) и др. По состоянию на середину 2011 года обнаружено несколько интересных притоков - Аргентинский приток (пройдено 50 м), и два притока в верхней части 4 этажа (пройдены на 10 и 15 м, в первом обнаружен узкий восходящий колодец, пройденный на 10 м. вверх). Работы осложнены тем, что приходится вынимать колоссальные объёмы глины, но тем не менее будут продолжены.
Есть реальные перспективы поработать на 5-6 этажах - там тоже есть непройденные ответвления, совпадающие по азимуту и положению с Университетским притоком.
<<
Аватара пользователя

Админ
Админ

Сообщения: 622

Зарегистрирован: 16 авг 2007, 02:52

Откуда: Севастополь

Сообщение 21 дек 2011, 17:42

Успешно завершилась очередная экспедиция УСА и РГО в Красную пещеру. Выполнена топосъёмка зала Дублянского, открытого в прошлом году, Южного притока, поработали также и в ходе СГС. Киевляне провели подготовительные работы (заброску снаряжения и оборудование подземных лагерей) для предстоящего штурма серии протяжённых сифонов в пещере Алёшина Вода, расположенной недалеко от Красной пещеры.
Фотоотчёт об экспедиции см. здесь:
http://speliou.livejournal.com/55564.html#cutid1
Группа спелеологов под руководством Хорхе Мигеля Корныся (Хорхе Мигель Корнысь, Суслов Юрий, Перетятко Олег) завершила работы на новой пещере в Долгоруковском районе. Находится она над Красной пещерой и может с ней соединиться. В результате долгой и упорной борьбы с узостями, удалось достичь глубины 60 м. Далее идёт горизонтальная часть, состоящая из трёх довольно красивых залов, есть два понора, куда вода уходит дальше, а также три восходящих колодца, которые пока остаются неисследованными.
Первые фото из новой пещеры:
http://vkontakte.ru/album-30407273_147751995
В процессе работ на Долгоруковской яйле обнаружен целый ряд других перспективных спелеообъектов, которыми будем заниматься уже в следующем году.

Вернуться в Подземный мир.

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0

cron
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group.
Designed by ST Software
Русская поддержка phpBB